Глава стран свободного мира улыбнулся мне.
— Тэсс, — произнёс он. — Сокращенно от Терезы, не так ли?
Мне удалось кивнуть, но не ответить вслух.
— Приятно с тобой познакомиться, Тереза, — президенту Нолану было под семьдесят. Он обладал непринужденной улыбкой и — в отличие от его жены — у него не было и капли акцента. — Я много о тебе слышал — пару слов от Айви, но, в основном, от Джорджии. Она упоминала что-то об ужине, — президент одарил меня ещё одной фирменной улыбкой. — У моей жены есть сверхъестественная способность добиваться своего, — произнёс он. Затем он взглянул на Айви. — В этом она похожа на твою сестру.
— Мистер Президент, — взглянув на часы, поторопил его один из агентов.
Президент кивнул.
— Никакого отдыха, — прежде чем снова обернуться к Айви, сказал он мне. — Ты проведешь небольшое расследование?
Айви осторожно подбирала слова:
— Сомневаюсь, что найду что-нибудь, что пропустили ваши люди, — она явно не убедила президента.
— Ты — сообразительна. Если в его шкафу есть скелеты, я хочу о них знать.
В чьем шкафу? — гадала я. Я вспомнила о том, как Первая Леди назвала смерть судьи Маркетта возможностью, какой бы трагической она не была. Неужели президент уже искал информацию о возможной замене?
— Если я найду скелеты, — невозмутимо произнесла Айви, — мне стоит похоронить их или разоблачить?
На этот раз Питер Нолан наградил её своей самой президентской улыбкой.
— Дай мне поболтать с партийным руководством, — произнёс он, — и я дам тебе знать.
И вот так просто президент уехал.
К сожалению, Айви не понадобилось много времени, чтобы сосредоточиться на мне.
— Хочешь рассказать мне, почему ты пропустила уроки? — она скрестила руки на груди и принялась барабанить кончиками пальцев по своему локтю. — Или о том, где ты была?
Я съездила повидаться с девочкой, которая думает, что её отец убил судью Маркетта, — подумала я. Вслух я произнесла:
— Не особо.
Айви сжала губы, словно открой она рот, она могла сказать что-то, о чём пожалеет.
— Ты же знаешь, что ты можешь прийти ко мне? — наконец, спросила она. — С чем угодно, когда угодно.
Возможно, я верила в это, а возможно, нет. С Айви именно вероятности ранили больнее всего.
Вивви попросила меня сохранить её секрет, — я сосредоточилась на этом. — Пока она не будет уверена. Пока у нас не будет доказательств.
Никаких «возможно».
— Председателей верховного суда всегда оперирует врач Белого Дома? — спросила я.
В ответ на смену темы Айви трижды моргнула. Мой вопрос застал её врасплох.
— Нет, — наконец, ответила она. — Не всегда. Но Тео был не просто судьей. Он был другом.
Не только другом Айви. Другом президента, которого оперировал один из лучших военных хирургов.
— Всё в порядке? — спросила у меня Айви.
Я протолкнулась мимо неё в дом. Моё сердце колотилось так, словно я пробежала марафон.
— Конечно, — сквозь зубы соврала я. — Всё в порядке.
ГЛАВА 24
На следующий день Вивви вернулась в школу. Её волосы были стянуты в высокий хвостик на затылке. Макияж скрывал мешки под её глазами. Она очень сильно старалась выглядеть нормально, словно всё было в порядке.
Я гадала о том, насколько слепыми должны быть ученики, чтобы не заметить, что это не так.
Нам не удалось поговорить перед уроками. На английском она не сводила взгляда с доски. Она даже не смотрела на меня. На физике мы должны были работать в паре.
— Мы должны рассчитать коэффициент трения, — произнесла Вивви, вынимая металлические диски из пластикового пакета. — Нужно определить угол наклона…
— Вивви.
Она подняла на меня глаза. Я поймала её взгляд, но ничего не сказала, надеясь, что она будет помнить что, как бы то ни было, она не одна.
— Я достала телефон, — она говорила так тихо, что мне едва удалось расслышать её слова. — Он выбросил его. Я нашла его в мусоре.
Когда она опускала металлические диски на весы, её рука дрожала. На противоположной стороне комнаты то же самое делал Генри Маркетт. Вивви, как могла, старалась не смотреть на него, но ей не удавалось опустить взгляд. Я протянула руку, останавливая её дрожащую ладонь.
— Ты в порядке, — сказала ей я.
Она опустила руку в сумку и достала оттуда телефон-«раскладушку». Она так сильно сжала его, что её костяшки побелели.
— Ничего не в порядке.
На какой-то миг она поднесла телефон к себе, но потом, словно человек, срывающий повязку с открытой раны, она толкнула его через стол в моём направлении, по одному разжимая пальцы. Я сжала телефон в ладони, чувствуя его тяжесть.