— Не заинтересован в политике, — поправил его Адам.
— Ты был для этого рожден. Если бы ты ушел из войск, всего через несколько месяцев мы могли бы направить тебя в Сенат. Через десять лет ты мог бы претендовать на Белый Дом.
— Ты правда думаешь, что сейчас подходящее время для этого разговора? — коротко спросил Адам.
— Это ты пригласил меня сюда, — заметил Уильям.
— Потому что мне нужна твоя помощь, — кажется, Адаму было больно произносить эти слова. — Айви…
— Девчонка забралась тебе под кожу уже много лет назад, — голос Уильяма был настолько же обыденным, насколько голос Адама — напряженным. — Я никогда не понимал её власти над тобой. Если её не станет, я не пророню и слезинки.
Мои руки сжались в кулаки. Сама того не желая, я шагнула вперед. Отец Адама заметил меня за миг до самого Адама.
— Тэсс, — натянуто произнёс Адам. — Можешь дать нам минутку?
— Это не обязательно, — в таком же тоне произнёс Кейс. — Я как раз собирался уходить.
Я добралась до входной двери раньше него. То, что Адам просил его о помощи, значило, что, по мнению Адама, он мог помочь. Если Уильям Кейс хотел уйти от этого — от собственного сына — ему придется пройти через меня.
— Тэсс, — судя по тону Адама, он хотел, чтобы я убралась из этой комнаты, подальше от его отца. В любом другом случае, я послушалась бы его.
— Насколько я понимаю, — произнесла я, стараясь заставить Кейса снова на меня посмотреть, — у моей сестры есть что-то вроде страховки. Если с ней что-нибудь случится, многие влиятельные люди будут расстроены. Включая вас.
Блеск в глазах моего противника подсказал мне, что я попала в яблочко.
— У твоей сестры всегда есть план на случай непредвиденных обстоятельств, — мелодично произнёс Уильям Кейс. — Но это я научил её этому, — он прошмыгнул мимо меня за дверь.
— Оставайся здесь, — приказал Адам и последовал за ним.
После многозначительной паузы в комнату шагнула Вивви.
— Это был…
— Отец Адама, — подсказала я. — Он не большой фанат Айви.
Он мог помочь, но он не станет этого делать. Он позволит ей умереть. Я не хотела представлять себя на похоронах Айви. Не хотела думать о том, что она — всё, что у меня осталось. Не хотела чувствовать себя так, словно кто-то вырезал мои внутренности, словно я была пустой и разваливалась на части.
Нет. Я не могла этого сделать, не могла рухнуть в кроличью нору. С Айви всё будет в порядке. Если с ней что-то случится, я буду вечно её ненавидеть. С ней всё будет в порядке.
Я принялась ходить по комнате. Вокруг дивана. Вокруг стола. Затем я остановилась, вспомнив, как Адам сидел за ним прошлой ночью. Я попыталась открыть ящик, ожидая, что он будет закрыт.
Это оказалось не так.
Внутри я обнаружила аккуратно сложенные ручки, бумагу для принтера, а с краю — фотографию. Я осторожно вытянула снимок и перевернула его.
Айви и Адам.
Её волосы были собраны в неаккуратный хвостик. Его волосы были коротко стрижены. Они были молоды. Айви было не больше девятнадцати или двадцати лет.
У неё была моя улыбка, — подумала я, мазохистически заставляя себя смотреть на изгиб её губ. Вслед за этой болезненной мыслью, последовала ещё одна. Айви знала Адама, когда была молода.
А затем я вспомнила о том, что Айви сказала меня в тот день, когда я садилась на самолет: Он был молод, совсем недавно поступил на военную службу. Я протянула руки к столу, чтобы не упасть, мои пальцы впились в дерево.
Не было и дня, — сказал мне Адам, — когда она не думала бы о тебе. Он произнёс эти слова так, словно он знал — каково было Айви думать обо мне каждый день.
Что, если он говорил не только об Айви?
В своих воспоминаниях я видела, как Адам стоял рядом с Айви, держа руку на её плече, когда она рассказывала мне правду. Я видела Адама на пассажирском сидении его машины, когда он учил меня водить. Видела, как Адам вычитывает меня за акт мятежа, как говорит, что семья не сбегает, когда начинаются сложности.
Я видела Адама, когда он впервые увидел меня. Он глядел на меня так, словно я была чем-то драгоценным.
Словно я была призраком.
Ко мне подошла Вивви.
— Твоя сестра, — произнесла она, глядя на фотографию. — И Адам. Они выглядят такими юными.
Девчонка забралась тебе под кожу уже много лет назад. Голос отца Адама эхом отдавался в моей голове. Я никогда не понимал её власти над тобой.