Сев в массивное мягкое кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза.
— С чего начать? — спросила вслух.
— Думаю с заключения нового контракта с партнерами, приехавшими сегодня из Санкт-Петербурга, — мягкий, но уверенный голос Артура прозвучал около входа.
— Признаться честно, я надеялась, что ты послушаешь совет и решишь уволиться, — не открывая веки, ответила ему.
— Не вижу и единого повода для этого, — парень прошел дальше и сел напротив меня.
— То есть то, что заместитель генерального директора считает тебя мерзавцем, не подталкивает сбежать, сверкая пятками? — я все же решилась посмотреть на Юматова.
Даже сейчас, когда я обо всем знала, внутри меня искрило от ощущения его властной энергии. Мне не нравилось это чувство — оно казалось таким низменным, инстинктивным. Словно овечка бессильная перед натиском волка, я подсознательно видела в нем того, кому хотелось покориться.
— Нет, — он уверенно посмотрел на меня. — Я признаю, что поступил бесчестно по отношению к тебе. Но был ли у меня выбор? Когда ты приходишь к отцу, надеясь на благословение своей любви, и слышишь, что ты предназначен для другой… Как бы ты поступила на моем месте?
— Попыталась поговорить с той, которой ты предназначался. Возможно, она тоже не хотела этих отношений? Возможно, вы нашли бы выход из сложившейся ситуации. Но ты поступил иначе, и даже сейчас пытаешься убедить меня в правильности своего решения, — я насмешливо улыбнулась, отведя взгляд.
— Хорошо, — Артур поднял ладони вверх, — ты чертовски права. Я не должен был врать, не должен был играть в любовь. Но что сейчас делаешь ты? Покровский… Неужели кто-то может поверить в то, что он выберет такую как ты?
— Такую как я? — встав, с гордо поднятой головой подошла к нему. — А что со мной не так?
— Буду откровенен, — Юматов развернулся ко мне, — твой внешний вид оставляет желать лучшего. С возможностями отца ты давно могла найти отличного диетолога, превосходного тренера, способных привести твою фигуру в порядок.
— А что, если я не хочу? — оперевшись на спинку стула, наклонилась к нему. — Почему я должна соответствовать стандартам мерзавца?
— Потому, что хочешь быть рядом с ним, — его чёрные глаза бесовски сверкнули, и Артур подался вперед.
— Большего абсурда я в жизни не слышала, — усмехнувшись, не желала отступать.
Меня страшно тянуло к нему. Противоречивые чувства, борющиеся внутри, создавали невыносимый сумбур. Лживый, коварный, но такой манящий… Артур словно демон играл со мной, а я, как бы не хотела, не могла выйти из этой игры.
— Твое дело говорит об обратном, — он хотел дотронуться до моей щеки, но в сантиметре остановился. Не прикасаясь к коже, провел пальцами вниз по шее, словно гладил меня. — Я чувствую, что до сих пор нравлюсь тебе.
— Мое влечение вызвано лишь тем, — отвернулась, выпрямившись, — что рядом со мной слишком давно не было мужчины.
— А как же Кирилл? — усмехнулся Артур.
— Ты прекрасно знаешь, что наши отношения лишь рекламная компания для поднятия интереса к сериалу.
— Тогда ты ничем не лучше меня, — он встал, кинув мне на стол принесенные бумаги. — Я все уже проверил — с полной уверенностью можешь подписать сегодня контракт.
— Предпочту сама ознакомиться с условиями партнеров, — взяла чёрную увесистую папку.
— Как сочтешь нужным, — Юматов пожал плечами. — И да, — он повернулся ко мне, — надеюсь, что ты как можно скорее займешь пост Альберта Романовича.
— Надеюсь, ты как можно скорее женишься на своей любимой девушке и наконец-то уволишься из моей компании, — улыбнулась, не поднимая взгляд.
Артур ушёл, а внутри меня все горело. Странное чувство обиды, смешанное с желанием и досадой. Даже, если бы я решилась простить Юматова, он любил другую, что изначально ставило крест на наших отношениях.
— Господи, как же все сложно, — простонала я, закрыв лицо принесенной Артуром папкой.
/Артур/
Черт дернул меня пойти в этот кабинет. Контракт с питерцами я мог заключить и без ее согласия. Но мне нужно было увидеть ее, поговорить, попытаться объясниться.
Вернувшись к себе, попросил секретаря ни с кем не соединять. Липкое, неприятное чувство засело в груди, терзая, как мне казалось, не существующую совесть.
В последнее время моя жизнь была похожа на многосерийную бразильскую оперу, завершение которой в ближайшее время не планировалось.