Злые языки с каждым новым словом выпрыскивание новые порции яда. Я знала — Кирилл все слышал, но старался делать вид, что все отлично.
Пока нас фотографировали, я старалась не слушать их, абстрагироваться, натянуто улыбаясь. Я прижималась к Кириллу, пытаясь найти укрытие в его крепких руках. Но Покровскому было не до меня. Он наслаждался своим звездным моментом, общался с коллегами, а меня держал рядом с собой, словно аксессуар.
Но я терпела. Терпела потому что любила. Чертово желание самопожертвования. Мне казалось, что именно так я показываю ему свои чувства, подстраиваясь под привычку быть на публике.
Пусть Кирилл и говорил, что устал, пусть желал скорее все это закончить, но я знала: Покровский слишком сильно подсел на иглу популярности. Каждый восхваляющий выкрик, каждая добрая фраза фанатов воодушевляли его, наполняя его жизнь смыслом.
Если Кирилл станет режиссером, он никогда не откажется от своей актерской карьеры. Найдя нового агента, Покровский сам сможет диктовать ему свои требования, и тогда его жизнь измениться. Я знала это.
Этот вечер должен был стать знаковым в моей карьере писателя, но он стал роковым.
Расположившись на первом ряду кинотеатра, я приготовилась к премьере экранизации своего труда. Мне хотелось вновь почувствовать эмоции, испытанные при создании каждого героя, хотелось увидеть итог бессонных ночей и пролитых слез. Я была готова принять чувства, порожденные расставанием с Денисом, считая их точкой отсчета моей творческой деятельности.
— Все хорошо? — спросил Кирилл, увидев мое растерянное лицо.
— Да, — нагло соврала я, лишь бы не портить настроение любимого человека.
Кажется, Покровский не поверил. Он хотел что-то сказать, но его отвлек режиссер, сидящий по левую руку.
Достав из маленького клатча телефон, я хотела отключить звук, но в последнюю минуту увидела входящий вызов.
«Папочка»
После последней нашей ссоры мне не хотелось с ним разговаривать, но зная о его болезни, я не смогла не ответить на вызов.
— Пап, прости, но ты, наверное, забыл — у меня сегодня премьера сериала. Давай я перезвоню, как все закончится? — прошипела в трубку.
— Извините, Виталина, — на том конце послышался незнакомый мужской голос. — Ваш отец в тяжелом состоянии доставлен в больницу, Вы бы не могли приехать, подписать соглашение на операцию?
— Что? — крикнув, я вскочила с кресла. — Где он?
Услышав адрес, не разбирая дороги, я побежала к выходу. Крепкая мужская рука схватила мое запястье тогда, когда я выбежала на улицу.
Снова вспышки фотокамер и громкие выкрики.
— Ты куда? — раздраженно спросил Кирилл. — Что случилось?
— Папа в больнице, — растерянно прошептала я, — нужно ехать… Говорят операция… Я ничего не понимаю… — стерев подступившую слезу, простонала: — поехали со мной?
— Но премьера… — неожиданно ответил Кирилл. — Я не могу все сейчас бросить… Может немного позже?
Я стояла и молча смотрела на него. Вокруг нас все остановилось, словно небесный режиссер включил замедленную съемку.
Как бы мне не хотелось осмыслить его слова, я не могла. Почему человек, которого я любила, мог такое говорить? Как какой-то показ мог стать важнее жизни моего отца?
Я вырвала свою руку.
В этот момент во мне умерла часть души. Сердце, горящее огнём, постепенно леденело, ожесточая мой взгляд.
— Спасибо, — я через силу улыбнулась, стиснув зубы. — Считаю, что с этой минуты наш контракт расторгнут.
Развернувшись, высоко подняв голову, я пошла в сторону стоящих рядом такси.
«Не повернусь. Не посмотрю на тебя», — кричало подсознание. Но я продолжала верить в чудо. Надеялась, что Кирилл остановит меня, бросит все и поедет вместе со мной в больницу.
Но неожиданно он выбрал свою популярность, а не меня…
Глава 21. «Новая реальность»
Вбежав в приемный покой, я пыталась найти хотя бы одного живого человека, но там стояла мертвая тишина.
— Здравствуйте, — истерично повысила голос, громко постучав по деревянной стойке. — Подойдет сегодня ко мне кто-нибудь?
— Зачем так кричать? — из-за угла вышла недовольная седая женщина. — Умираешь что ли?
— Мне позвонили, сказали, здесь мой отец, — тараторила. — Альберт Романович Осипов! Мне нужно срочно подписать согласие на операцию!
— Да не ори ты так, — медсестра отмахнулась. — Сейчас я посмотрю, — она стала медленно бить по клавишам клавиатуры, потом набрала чей-то номер. — Его уже оперируют, так что не вопи, а сядь в кресло и жди.