Вспоминаю ту маленькую девочку, Алису, и сердце сразу же сжимается. Я нужна ей. Она нуждается во мне, пусть и воспринимает за другого человека. Вот только могу ли я дать ей то, что следует? Получится ли позаботиться о ней? И что я скажу маме?
Марат выходит из машины и опирается на дверцу. Он сморит на меня несколько секунд, а его тёмные волосы раздувает ветер. Игра в гляделки может продолжаться долго, но я не выдерживаю её и первой отвожу взгляд.
— Почему ты ещё не сбежала? Чего ты ждёшь? — спрашивает он вкрадчивым голосом.
— Должна была? Вы решили отпустить меня не просто так, и я хочу понять, где искать подводные камни.
— Считай это жестом доброй воли! — отвечает мужчина, чуть поведя плечом.
Его взгляд наполнен любопытством, словно он хочет прочесть меня, понять мои мысли и вскрыть подноготную.
— Такие, как вы, не умеют делать жесты доброй воли! — мотаю головой я.
— А какой я?
Марат щурится, а я прикусываю язык. Не следовало мне цеплять его. Нужно было промолчать и попрощаться, а потом держаться в стороне от тонированных внедорожников и больше никогда не ходить в ночные клубы.
— Циничный! — отвечаю и снова прикусываю язык.
Глупая!
Я ведь оказалась рядом с домом. Надо было бежать без оглядки и пригрозить, что обращусь в полицию, если посмеет снова появиться в моей жизни.
— Тогда мы с тобой похожи! — отвечает Марат и улыбается.
— Вот как? И в чём же?
Отчего-то разговор затягивается и помогает мне отвлечься от пугающих мыслей и переживания.
— Ну… Ты расчетливая, а я циничный… Мне уже начинает казаться, что мы друг друга стоим.
Расчётливая? Я? С чего он сделал такие выводы?
Я не была уверена, что это определение подходит мне, но спорить не стала — пусть считает, как хочет.
После измены жениха я готова к любому удару судьбы.
Вспоминаю, как сестра страдала по своему бывшему, разбившему ей сердце, и понимаю, что это непременно пройдёт. Нужно просто пережить этот момент. Потом будет проще, а пока… Нужно просто отвлечься и занять себя чем-то. Понимаю, что последнее сделать будет сложнее, если не приму предложение Марата стать фиктивной матерью его дочери, потому что работы я лишилась. Я прекрасно знала, что стерва — начальница непременно разошлёт во все нормальные организации такие «рекомендации», что мою кандидатуру и рассматривать не станут.
— Мне пора. Было приятно познакомиться, но наши пути разойдутся здесь и сейчас, — холодным тоном говорит Марат, и что-то внутри надрывается.
Он садится в машину, а я отхожу немного в сторону. Прижимаю к себе сумочку и смотрю на мужчину через приоткрытое окно. Он поднимает стёкла, отгораживаясь от меня, заводит машину и рвёт с места, а я продолжаю стоять.
Как дура!
Самая настоящая, между прочим…
Не следовало мне ставить свои условия. Нужно было ухватиться за работу, чтобы не стать обузой для сестры или матери.
Стою ещё какое-то время и наблюдаю за оседающей на землю пылью.
Чего я жду?
Марат не вернётся.
Убеждаю себя, что должна идти домой, чтобы снова не вляпаться в неприятности, и спешу к подъезду.
Пока не знаю, как объясняться перед мамой, ведь если расскажу ей правду, то её хватит сердечный приступ… Можно было бы, конечно, позвонить сестре и попросить её прикрыть меня, а потом всё объяснить, но отчего-то я не делаю этого.
Телефон начинает звонить, и я смотрю на экран.
«Марат».
Когда он успел внести свой номер в мой справочник?
Впрочем, это неважно…
Это точно он, потому что других Маратов я не знаю и уж тем более не вносила в контакты своего телефона.
Нажимаю кнопку ответа и медленно подношу телефон к уху.
— Я кое-что забыл рядом с твоим подъездом! — произносит Марат немного хрипловатым голосом. — Можешь спуститься и помочь найти?
Я хмурюсь, не понимая, о чём он говорит, но уже через несколько мгновений свет фар ослепляет. Мужчина паркует свой автомобиль неподалёку и выходит из него. Он приближается ко мне и несколько секунд смотрит в глаза, отчего у меня перехватывает дыхание.
— Вы что-то забыли? Или потеряли? Простите, но я так и не поняла! — пытаюсь оправдаться я.
— Поймёшь! У тебя есть полчаса на то, чтобы придумать объяснения для матери и собрать вещи.
Я ничего не отвечаю Марату, просто спешно иду в подъезд, нашариваю ключи в сумочке трясущимися пальцами и открываю дверь. Оборачиваюсь, сталкиваясь с пронзительным взглядом мужчины, от которого по коже бегут мурашки. Он не отворачивается, и я снова сбегаю, ныряю в сырой подъезд с затхлым воздухом и прячусь за металлической дверью.