– Найдете, не волнуйтесь, – усмехается охранник, снова внимательно меня осматривая.
Двадцать пятый этаж! С ума сойти! Едва я представляю, насколько это высоко, у меня подкашиваются ноги.
До этажа я доезжаю одна. Выхожу и понимаю, что здесь ничего, кроме приемной генерального директора, нет.
– Добрый день, это вы Сабина? – секретарша так же, как и охранник, лениво меня оглядывает с ног до головы и даже не трудится встать со своего места.
– Да, я.
– Проходите. Надеюсь, это очень важное дело, и вы не испортите настроение шефу, – бурчит, когда я иду к святая святых. – И не забудьте постучаться!
В любой другой момент я бы огрызнулась: то, что я одета просто и не ношу на себе ювелирных украшений стоимостью бюджета одной небольшой африканской страны, не говорит о том, что я невежда!
Но сейчас я все пропускаю мимо ушей. Меня заботит совершенно иное: как напомнить о себе человеку, которого видела лишь однажды в пикантной обстановке, и доказать, что это именно он – отец моего ребенка? Ведь, кроме моего слова, у меня больше ничего и нет.
Набрав в легкие побольше воздуха, робко стучусь в дверь кабинета.
– Войдите! – раздается громогласное, и мои внутренности тут же скручиваются в узел.
Вхожу и тихо прикрываю за собой дверь, не спеша от нее отходить.
Первое, на что натыкаюсь – глаза, что сканируют меня с головы до ног, пригвождая к полу. И все время, что Штефан пристально меня оглядывает, я, кажется, не дышу.
Роберт совсем другой. Если бы мы столкнулись с ним на улице, я бы точно не узнала его. Строгий, в дорогом костюме, что сидит на нем, как влитой, он совсем не похож на того мужчину, что соблазнил меня в клубе. Единственное, что связывает «того» Роберта и «сегодняшнего» – аура власти и опасности, что исходит от обоих. Ему так же, как и прежде, хочется беспрекословно подчиняться. И запах табака и ванили. Весь кабинет им пропитался.
– Что вы хотели? – бросает раздраженно, вновь возвращая свое внимание к ноутбуку. – У меня мало времени. Или говорите или уходите.
Понятно теперь, почему Милана в приемной переживала за настроение Штефана. Если это хорошее, то боюсь представить, каков он в гневе…
– Я по личному делу…– начинаю я, но Штефан рявкает, что я аж подпрыгиваю:
– Ну?!
Сердце колотится где-то в горле, ладони вспотели, и я вообще не знаю, куда их деть. Огромное желание плюнуть на все, развернуться и уйти, но перед глазами маячит больница, в которой я была несколько часов назад. Это ждет меня и моего ребенка, если я не соберу всю волю в кулак и не осчастливлю этого зажравшегося миллионера.
– Я беременна, – выпаливаю, зажмурившись и скрестив за спиной пальцы на руках, как в детстве.
В кабинете повисает тишина. Тяжелая, зловещая. Давящая. Штефан там вообще живой? Или в обморок шлепнулся от радости?!
Приоткрываю один глаз. Затем второй. И едва не задыхаюсь от возмущения!
Роберт, как ни в чем не бывало, сидит и…что-то набирает в своем компьютере! Даже не смотрит в мою сторону! Он вообще слышал меня?!
– Я беременна! – повторяю уже громче, не сводя взгляда со «счастливого» папаши.
– Ага. Поздравляю, – бормочет безразлично, продолжая работать.
– Вы помните меня? Я – Сабина, мы виделись с вами в клубе несколько недель назад…
И вот теперь Роберт переводит на меня взгляд. И лучше бы он этого не делал…Мне становится настолько страшно, что я делаю шаг назад.
Глаза Роберта изучают меня с пальцев ног до…груди. На лицо даже не смотрят. И он мечет молнии, заставляя меня съежиться под его грозным взглядом. Хочется провалиться сквозь землю! Зачем я вообще послушала Машу?! Сейчас этот миллионер опозорит меня на весь офис!
– Послушай, как там тебя. Если ты думаешь, что от твоего заявления я подпрыгну до потолка от радости и побегу сразу с тобой подмышкой в ЗАГС, то ты ошибаешься. Мне не нужен ни ты, ни твой ребенок. Именно твой, а не мой. Потому что я ни за что не поверю в глупую историю о том, что по пьяни зачал тебе ребенка где-то в клубе! По одной простой причине, куколка – мои родители научили меня пользоваться защитой! И да, твоя история не уникальна. Я таких «радостных» сообщений получаю по десять штук на дню на все мессенджеры, какие только можно! Но ты пошла дальше, молодец, хвалю за настойчивость. Секретаршу за косяк уволю. А теперь можешь быть свободна. Побеспокоишь меня еще раз – сдам своей охране. Ребята здорово повеселятся.
Я выслушиваю его гневную тираду с каменным лицом. Стою, как оплёванная. Большего унижения в своей жизни не испытывала. Я представляю, что охотниц за состоянием Штефана хоть отбавляй, но…Это не дает ему никакого права разговаривать со всеми в таком тоне!