Я провела пальцем по покрывалу, которое все еще хранило их тепло, как мне казалось. Мягкий матрас, пушистое одеяло... Если бы отец трусливо не поддался влиянию своей семьи они могли бы быть счастливы. Я могла бы быть счастлива вместе с ними... Слезы стекали по щекам беззвучно. Тыльной стороной ладони я стерла печаль и решила поискать какие-нибудь подсказки. Не мог же отец оставить мне этот дом просто так. Здесь должны были быть ответы на вопросы, иначе я просто не видела в этом никакого смысла. Разве что он хотел, чтобы я увидела их сокровенный мир своими глазами.
Заглянув под кровать, я нашла небольшой ларь, с резными орнаментами. Любопытство было слишком сильным, поэтому я открыла его. Здесь были письма. Много писем. Все они были бережно перевязаны поблекшей от времени ленточкой.
Дрожащими пальцами я потянула за узелок. Прочесть их обозначало, погрузиться в сокровенные чувства двух влюбленных, поэтому я не решалась.
Сев на край постели, я провела ладонью по мягкому, хоть и пыльному покрывалу. Мысли унеслись далеко в прошлое, воображая, как оно могло бы быть, если бы...
Ночь накрыла своим одеялом все вокруг. Стало темно, а магией я не владела. Огнива тоже не отыскалось. Добираться домой с охапкой писем не представлялось возможным и было опасно для жизни, поэтому забравшись на постель, я постаралась уснуть, бережно прижимая к себе самое ценное сокровище, которое связывало меня тонкой нитью с прошлым.
Глаза начали закрываться, когда мне показалось, что я услышала шум. Убедив себя, что от страха чего только не померещится, постаралась уснуть.
Внезапный хлопок заставил подскочить на кровати с небывалой скоростью. Я все так же прижимала к самому сердцу бумаги, страшась потерять хотя бы одну из них. В дверном проеме возникла фигура, очертания которой были довольно расплывчатыми на фоне взошедшей в небе луны.
— Кто Вы? — испуганно прошептала я, вглядываясь в силуэт.
Сверкнула молния за его спиной. Он обернулся, что-то пробормотал и закрыл дверь. Комната погрузилась во тьму. Сердце замерло от страха.
Надо же было додуматься: одна в горах, без защиты и оружия. И чем я только думала.
Что-то сверкнуло, и вспышка озарила камин. Медленно занялось пламя, которое наполнило светом всю комнату. Я услышала облегченный выдох, и поняла, что мой собственный.
— Ну всё, поиграли в кошки мышки и хватит, — проговорил ровный знакомый голос мужчины. — Больше за тобой ни в какие дали я не пойду, так и знай. В нашем договоре не было подобных пунктов.
Я громко рассмеялась и прижала руку ко рту, заглушая истерический хохот. Тут было все накопленное за последнее время напряжение, которое выплескивалось таким образом.
— А больше и не надо, — почти задыхаясь ответила я, убирая руку и смахивая проступившие слезы.
— Ох, Витори, в какие дали ты нас затащила...
И он был прав. Как всегда.
Эмоции зашкаливали, достигнув своего апогея.
— Я так рада тебя видеть, — бросилась к нему, обхватив свободной рукой шею, притянула к себе и поцеловала.
Муж явно не ожидал такой прыти, поэтому поначалу немного растерялся, но затем перенял инициативу в свои руки. Его поцелую были то страстные до боли, то нежные, словно касания крыльев бабочки. Его руки блуждали по моей талии, опускаясь ниже и сжимая ягодицы. Полустон-полукрик вырвался из моей груди под его рык, прежде чем он подхватил меня на руки и в пару шагов преодолел расстояние, которое разделяло нас и кровать.
39
— Ты напугал меня, — проговорила я тихо, целуя в шею Эрика.
Он хрипло рассмеялся, прижав меня к своему обнажённому телу.
— Но это ты заставила меня за собой побегать.
— Я могла бы и сама справиться, — постаралась сделать вид, что в этом нет ничего особенного, когда девушка в одиночку отправляется в сомнительное авантюрное путешествие.
Муж перевернулся на бок и потянул покрывало на себя, заставив меня придвинуться к себе.
— Ты очень упрямая, и я люблю эту черту в тебе, но недостаточно сильная, чтобы признать свои ошибки. И за это я готов придушить тебя даже сейчас. Я думал, что Броминц отправит меня в отделение для умалишенных, когда я на закате влетел в отделение с требованием переговорить с графом. Да и твой отец испугался не на шутку внезапному визиту. Ты бы знала с какой скоростью мне пришлось гнать коня от лечебницы сюда. Ни единой остановки!
Вот это подвиг. Причем самый настоящий. Но больше всего мне грели душу слова, что он хотя бы чуточку любит меня. Именно этого я и ждала все это время, потому что верила, только в любви живет счастье. Наш брак был своеобразным исключением.