— Свидетели все либо купленные, либо родственники! – строго произнес отец, поглаживая теплой рукой мои похолодевшие пальцы. — И моей дочери ничто не угрожало. Кроме вас!
— Интересно, и в чем, господин Мьёр, вы видите угрозу? – усмехнулся дракон, спускаясь ниже на ступень, ближе к нам. Что-то подсказывало, что даже стой мы с папой на верхней ступеньке, а Доминик – на нижней – он не перестал бы смотреть на нас свысока.
Однако, к моему удивлению, и отец не отступил, хоть оказался почти на полторы головы ниже дракона, и смотрел дознавателю прямо в глаза.
— Хотите арестовать – арестовывайте! – ровно произнес отец, бережно снимая мою руку со своего локтя. — Но дочку я обижать не позволю! И это я не говорю о том, что без своего согласия покинул дом в прошлый раз! Уж не знаю, что вы там, маги, умеете, но такого к себе отношения я терпеть не буду!
Я напряжённо смотрела на Доминика, сминая в пальцах юбку и готовясь в случае чего закрывать отца грудью и не дать обратить в прах, или что там эти драконы делают с неугодными.
Но тот лишь одобрительно покачал головой, глядя на моего папу. Я бы даже сказала, с несвойственным ему уважением. Минуту в холле стояла тишина, разве что вездесущее тиканье слегка разбавляло атмосферу драматической паузы. Я то сминала, то расправляла многострадальную юбку, ожидая чего угодно.
— У меня много дел, можете переговорить в гостиной и обменяться новостями, — наконец бросил Доминик, резко развернулся на лестнице, заставив дерево застонать под своим весом, и твердым шагом отправился наверх.
Глава восемнадцатая. Разговор
Я за рукав втянула отца в ближайшую гостиную – выглядела она не лучше остальных помещений. Мебель в чехлах, пыльные окна с драными занавесками. В камин вообще было страшно даже заглядывать – наверняка колония пауков внутри дымохода давно устроила собственную республику.
Я плюхнулась в кресло – прямо на чехол – и сложила руки на коленях. Отец покачал головой, осматриваясь, и всё же со своего кресла покрывало стянул. В воздух тут же возмущённо взвилась пыль.
— Что говорят в городе? – облизнув губы, спросила я. – Что-нибудь уже дошло до Антуана? Он не приходил к тебе разбираться?
— Я ещё не был дома, — вздохнул отец, — но я видел Ильзу, она что-то рассказывала подружкам. Так что завтра уж точно все ближайшие города будут в курсе.
— Конец моей репутации, — я стиснула пальцы на коленях. Хотелось плакать от несправедливости.
— Может, тогда и не стоит нам искать?.. – начал было отец, но я протестующе шикнула, приложив палец к губам и оглянувшись на дверь. Не хватало ещё, чтобы новоявленный муж услышал, что мы собираем деньги, и надумал себе ещё чего-нибудь нелестного про меня.
— Как это не стоит? – понизив голос, почти беззвучно зашептала я. – Ты же знаешь, что будет, если Антуан… сделает то, что грозится! Сплетницы и Ильза – это ерунда, просто слова пустые. Но если всплывёт документ…
— Да, конечно, ты права, — торопливо согласился отец и, придвинувшись ко мне, взял за руки. – Если этот дракон не обманет… Двести тысяч, представь только!
Я кисло улыбнулась. Да уж, приданое – это, конечно, хорошо. Не отправиться в тюрьму за попытку спастись от незавидной участи таких женщин, как я – тоже замечательно.
Но в памяти всплывали подробности разговора с Домиником и его равнодушные слова о судьбе всех прошлых хозяек поместья. Как он там говорил? Сначала хождение во сне, потом жуткая смерть?
Может, Антуан был не так уж и плох?
Глава девятнадцатая.
— Расскажи, что этот дракон от тебя хочет, – не выдержал отец, нервно посмотрев в дверной проем. — Он тебя к чему-то принуждает?
— Нет, — поспешила заверить отца, и родитель громко выдохнул. — Его интересует это поместье. Вернее, погибшие в нем жены.
— Жены? – поднял брови отец, глядя на меня во все глаза. Кажется, у папы складывалось понимание происходящего. Нужно успеть уберечь господина Мьёра от необдуманных действий, которые так отчётливо проступили у него на лице. — Он что, тебя как живца использует? Ну я ему сейчас!..
— Папа! – взвизгнула я, хватая родителя за руку, когда он резким движением встал с места и решительно направился в сторону лестницы.
В таком настроении отец был неостановим. И в любом другом случае я бы поверила, что вот сейчас папа как разберётся с этим самовлюблённым нахалом!..
Но только не в нашей ситуации.
— Пусти меня, Мия! Пусть меня арестовывает! На суде скажешь, что я тебя силой заставлял мошенничать! Но оставить тебя здесь… Ну уж нет! — распушил усы господин Мьер и очень воинственно посмотрел на дверной проем.