Особенно, когда она передо мной в черном купальнике, больше похожем на белье, или как сейчас вот, когда я выхожу из душа: лежит на спине, закинув руки за голову. Спит с ангельским выражением лица. Качаю головой на свои собственные мысли и тихо выхожу из комнаты. Надо сегодня до Лизы доехать, вот что. Подобные проблемы надо решать качественным сексом.
Внизу уже идут вкусные запахи из кухни, в столовой обнаруживаю Стаса с чашкой кофе.
— О, герой-любовник, — хмыкает он.
— Сделайте эспрессо, пожалуйста, — улыбаюсь вышедшей из кухни повару. Она молча кивает и удаляется. Сажусь на стул напротив Стаса. — Мама встала?
— Медитирует.
— Понятно. Ну а сам как?
Стас делает неопределенный жест рукой.
— Сознайся, Влад, — спрашивает меня, — неужто ты реально влюбился?
— Слабо в такое верится?
— Выбор удивляет, знаешь ли.
Пожимаю плечами.
— Любовь такая штука, не спрашивает.
Стас усмехается краем губ, делает глоток, задумчиво глядя в сторону.
— Ну хорошо, что ты можешь себе позволить такие отношения.
Передо мной ставят чашку, я молча рассматриваю брата. Стасу в нашей семье сложнее всего. Характер тяжелый — так говорила мама всегда. В отличие от меня или Славки, Стас на жизнь смотрит совсем не оптимистично. Более резкий, жесткий, не любит уступать. Отношения с предками у него еще более сложные, чем у меня. Только совсем по другому поводу.
Мы стараемся не ворошить прошлое, и это сохраняет баланс более-менее дружелюбных отношений в нашей семье. Хотя Стас, пожалуй, единственный, кто почти не видится с предками, разве что в исключительных случаях. Как например, сегодня.
— Встречаешься с кем-нибудь? — спрашиваю, делая глоток. Стас только качает головой.
— Деточки, вы рано, — мама появляется в столовой в штанах-аладинках и тунике с росписью индийской тематики. На переносице красная точка.
— А во лбу звезда горит, — тычет в лоб себе пальцем Стас, я невольно смеюсь.
— Много ты понимаешь, Стасик. А что молодежь? — мама смотрит на меня.
— Это ты кого имеешь в виду? — вздергиваю брови.
— Ну кого-кого. Славу и твою Арину, кого еще. Спят оба?
— За Славку не скажу, Арина спит.
— Галя, будь добра зеленого чаю, — кричит мамуля в сторону кухни. Я большим глотком допиваю кофе.
— Вы в столовке? — слышу с лестницы голос Славки, мама выглядывает в гостиную.
— Да, сынок. Доброе утро, Арина.
Невольно как-то реагирую, встаю сразу, подхожу к арке. Славка спускается с Ариной по лестнице.
— Все-таки ему она больше бы подошла по возрасту, — замечает мамуля тихо. Я только глаза закатываю. Мама поворачивает ко мне голову. — Она мне нравится. Я сказала ей, что ты будешь полным идиотом, если все испортишь.
— Почему я непременно должен все испортить? — интересуюсь в ответ.
Она не успевает ответить, парочка подходит к нам, Славка, правда, уже весь в телефоне.
— Сынок, скажи сначала доброе утро матери, потом подписчикам.
— Привет, ма, — он даже не поднимает головы. — Сделаю попозже репост к себе, — это он Арине уже, — когда народ оклемается.
— Спасибо, — она неуверенно улыбается, потом говорит мне:
— Слава посмотрел мой страничку, и ему понравилось.
Странно, но каждый раз, когда я вижу ее реакцию на похвалу — это меня удивляет. Ей приятно, очень приятно, но при этом она как будто стыдится сама себя, словно ее хвалят незаслуженно. Хотя уверен, что это не так. Столько людей врать не будет. Откуда такая неуверенность в себе — непонятно. Нужно заняться ее раскруткой, вот что, запишу себе в план на неделю.
— Доброе утро, кстати.
Арина подходит ко мне, я улыбаюсь, притягиваю ее к себе, положив руку на плечи, она неуверенно обнимает меня за талию.
— Не бегал сегодня? — спрашивает вдруг. Я усмехаюсь.
— Нет, поленился.
Бегал, еще как бегал, подальше от твоей привлекательной задницы.
— Идемте завтракать, — мама, поманив рукой, царственно уплывает на кухню, где за это время кроме зеленого чая, появилась еще яичница и сырники.
— Хорошо спала? — спрашиваю Арину, когда мы садимся за стол, она теряется, но тут же выдавливает улыбку, бросая на меня взгляд.
— Да, спасибо. Очень… удобная кровать.
Усмехаюсь, отворачиваюсь. Вот врет она все-таки плоховато. Ладно, оставим.
Уезжаем мы около четырех, мамуля даже обнимает Арину, что можно назвать высшей степенью благосклонности. Впрочем, я не сомневался, что она им понравится. Даже отцу, хоть он и молчал большую часть времени. А что в ней может не нравиться?