Лебедев — шишка в администрации, Влад лезет в политику и подобные знакомства ему, конечно, не повредят. Надеюсь, они останутся только на уровне рабочих, и никаких дружеских посиделок семьями не будет. Такое я просто не выдержу.
— Ну как там завтрак? — слышу вопрос Влада.
— Омлет готов, — отвечаю быстро и лезу в шкаф за тарелками.
— Боже, — Влад отправляет в рот вилку с омлетом и даже жмурится. — Это омлет из детства!
— Из детства? — смотрю непонимающе.
— Он дико похож на тот, которым нас кормили в школе. Откуда ты-то умеешь его готовить? — он с аппетитом ест. Я улыбаюсь.
— Папа научил.
— Повезло тебе. Вот у меня маменька никогда готовить не любила. Ты же понимаешь, учитывая, что отец целый день на работе, а она питается солнечной энергией, кухарка им не так уж и нужна. Но она завела ее сразу, как появилась возможность. Говорит, наготовилась за все эти годы.
— Так вот откуда у тебя пробел в идеальности.
Влад смеется, отодвигая тарелку, притягивает чай и сырники. Его телефон вибрирует, но он только бросает взгляд на экран, не отвечает.
— Я начинаю понимать, почему люди женятся, — замечает, поедая сырники, я только качаю головой, посмеиваясь. Кто бы мог подумать, что обычный завтрак может вызвать столько эмоций у человека. — Ты, кстати, во сколько уходишь?
— Примерно в половину восьмого, — я делаю глоток кофе. — Сначала в бар, потом в клуб, буду поздно, можешь закрыться на щеколду, которая открывается ключом.
Он кивает, я, помедлив, спрашиваю:
— Чем будешь заниматься?
Влад бросает взгляд на меня, потом отводит в сторону и говорит:
— Пока не решил.
Снова смотрит, откусывая сырник, я киваю. Но то ли Владу неловко врать, то ли я немного успела его изучить, но почему-то знаю: он решил. И даже спрашивать не стоило: он поедет к Лизе. Я опускаю глаза, напряжение разрастается между нами осязаемой стеной, уверена, Влад понимает, что я догадалась о его планах, но конечно, говорить ничего не будет.
Легкость, царящая еще минуту назад, стирается напрочь, я встаю, кашлянув, замечаю:
— Посуду помоешь? — и на кивок добавляю. — Я хотела еще позаниматься сегодня. Пойду к себе.
Он снова кивает, я, взяв чашку, ухожу. Сажусь на смятую кровать, закусываю губу. Плечи опускаются сами собой. Обида душит, заставляя морщить лицо, дурацкие слезы подступают к глазам. Вот так значит будет: мы будем куда-то ходить, говорить обо всем на свете, дурачиться, целоваться…
А потом он будет уезжать к ней. Потому что так удобно. Быть никому ничего не должным. Простые понятные отношения. Одной платишь за сопровождение, другой — за секс. А остальное все — только антураж, декорации, которые распадаются сами собой каждый раз, когда он уходит.
К вечеру моя обида трансформируется в злость. Я прекрасно осознаю, что меня тянет к Владу, и отрицать это просто глупо. Ни к чему врать самой себе. Но он… Он-то что чувствует? И неужели не видит того, как он на меня воздействует? Или ему просто все равно, подумаешь, какая-то очередная девчонка запала…
Крашу ресницы, тянусь за платьем, но рука застывает, веду пальцем по вешалкам и достаю подобранной Надей наряд. Надеваю черный кружевной комплект, чулки, платье на тонких лямках по фигуре. Оно такое короткое, что когда я накидываю сверху пиджак, подола платья не видно. Натягиваю новенькие ботфорты и осматриваю себя в зеркало.
Это совсем не похоже на привычную Арину, и при этом этот образ, такой дерзкий, что я не могу отвести от отражения взгляда, мне нравится. Вешаю на плечо маленькую сумочку, в которую определяю телефон, паспорт и деньги.
Когда я выхожу в гостиную, Влад сидит там на диване с планшетом. Внутри отчего-то подрагивает, иду мимо него со словами:
— Я ухожу.
— А ты ничего не забыла надеть? Или юбки уже не в моде?
Притормаживаю, разворачиваюсь к нему лицом, Влад встает, засунув руки в карман, медленно идет в мою сторону.
Я демонстративно расстегиваю пуговицы на пиджаке и распахиваю полы, демонстрируя платье. Влад окидывает меня медленным взглядом, от которого внутри появляется привычная дрожь. Подходит ближе, я начинаю застегивать пиджак.
— Симпатично, — говорит Яров, я только глаза закатываю, отвожу руку в сторону, не заметив, как браслет цепляется за пуговицу и, расстегнувшись, падает вниз.
— Блин, — присаживаюсь на одно колено, поднимаю браслет, лежащий возле ног Влада, а следом поднимаю на мужчину глаза.
Он смотрит на меня так, что кровь разгоняется по венам, а сердце начинает колотиться. Я облизываю пересохшие губы, а потом опускаю в изумлении взгляд ниже и вижу, насколько Влад возбужден.