Потом я запускаю в стирку злосчастную простынь, задумчиво рассматриваю себя в зеркало. Вроде бы все та же Арина, но на меня как будто смотрит другой человек. Я в странном, подвешенном состоянии, и мне нужны точки опоры побольше, чем договоренность об отсутствии обязательств. Но я никак не могу найти в себе сил это озвучить.
Когда прихожу в кухню, Влад что-то готовит.
— Ничего себе, — выдаю улыбку. — Ты решил меня отравить?
Влад смеется.
— Это должна быть яичница.
Я подхожу к сковороде, Влад задумчиво чешет затылок.
— Вообще-то я планировал глазунью, но потом решил, что будет лучше вот так.
Я снова смеюсь, глядя на него. Удивительно, насколько кажется странным, что у этого мужчины что-то не получается. Смотрю на него и нерешительно тяну руку, провожу ей по голому торсу, Влад ничего не говорит, наблюдает за моими движениями.
— Ты очень красивый, — говорю ему.
Он притягивает меня к себе, целует, я скольжу по его спине ладонями. Может, это странно, но мне нравится просто касаться его.
— Яичницу надо выключить, — замечает Влад.
— Думаешь, это ее спасет?
Он усмехается, глядя на меня, я отвечаю на этот взгляд, одновременно выключая газ.
— Если ты передумаешь, я пойму, — говорит вдруг, я опускаю глаза, отстраняюсь, беру тарелки.
Влад стоит рядом все это время. Я сама не понимаю, чего я хочу. Дело не только в постели. Мне хорошо с ним, легко. Мне нравится с ним болтать обо всем на свете, нравится дурачиться. Нравится, как он влияет на меня, как вселяет в меня уверенность.
Я хочу разделить с ним этот этап жизни вот так — полноценно. И умом понимаю, что примерно так и будет, ведь мы живем в одной квартире, нам друг от друга никуда не деться. Мы будем общаться в любом случае, то есть это будет не только секс.
И все-таки это не будет и что-то большее. Но ведь я понимаю: большего у нас и не может быть. Мы с Владом слишком разные.
Но здесь и сейчас мне хорошо с ним. И наверное, я правильно сделала, что приняла это?
Я поворачиваюсь с двумя тарелками в руках, ловлю взгляд Влада.
— А ты сам хочешь? — задаю вопрос.
Я должна понимать, что и он не отступает от своего желания, и что это не прихоть на один вечер, которая прошла к утру.
Влад окидывает меня таким взглядом, что вопрос в общем-то отпадает сам собой.
Я прохожу к столу, ставлю тарелки, пока достаю вилки, Влад усаживается. Опускаюсь на стул напротив него, ковыряю вилкой в тарелке, накручивая на нее этот странноватый омлет.
— Можно вопрос? — все же поднимаю глаза, Влад кивает. — Ты… Ты будешь спать с кем-то еще?
Понятно, кого я подразумеваю под кем-то еще, но отчего-то произносить имя вслух не могу. Каждый раз, когда оно звучит, между мной и Владом зреет конфликт. И даже когда не звучит, потому что сейчас я чувствую напряжение, которое распространяется по моему телу.
Влад откладывает вилку, откидывается на стуле, глядя на меня, я жду ответ.
— Я не хочу с ней спать, — говорит он, и внутри подозрительно екает. — По крайней мере, сейчас. Мне сложно прогнозировать на будущее… Но если хочешь откровенно: сейчас я не хочу никого, кроме тебя.
Улыбка выходит немного кривой. Одновременно внутри меня ликование от осознания, что такой мужчина, как Влад, признает мою уникальность. С другой, понимание того, что все это может быстро поменяться, не дает радоваться.
Вожу пальцем по столу, а потом говорю:
— Обещай, что скажешь, когда это изменится.
Я поднимаю на него глаза, Влад щурится, разглядывая меня, потом кивает, добавляя вслух:
— Хорошо.
После завтрака я наконец добираюсь до телефона, и там, конечно, небывалый ажиотаж. Сообщения и звонки от девчонок по отдельности и в нашем чате. Очень много сообщений, последние уже сегодня, и их общий смысл сводится к тому, что если я в ближайшее время не появлюсь, они меня убьют. Смеюсь, думая, что ответить. Они ведь сейчас набросятся, это надолго…
Влад, стукнув, заглядывает в комнату. Поднимаю на него глаза.
— Занята чем-то?
— Нет.
— Может, проведем время вместе?
Сжимаю в руках телефон, а потом откладываю его на тумбочку.
Остаток дня проходит нереально здорово. Честно сказать, мы не делаем ничего полезного, болтаем, смотрим кино, заказываем еду и занимаемся сексом.
— Ты как будто решил рекорд установить, — говорю, когда он усаживает меня на себя и начинает целовать.