Так я узнала, что до сих пор ни разведка, ни король не выяснили, почему спустились горные племена. Сотни лет наши народы жили в мире, на вершинах жили обособленно, поэтому о них детям рассказывали в школе. Это был скорее мифический для нас народ, чем реальный. Никто их не видел уже более сотни лет.
Мы в очередной раз сидели у костра, когда я спросила, чем закончились переговоры.
– Ничем. Они ведь даже и не начались. Нашего парламентера, с тех пор, как он ушел в горы, так никто и не видел. Скорее всего, его уже и нет в живых, – ответил мне Марк, командующий одного из разведывательных отрядов, пожав плечами.
Я держала в руках кружку горячего чая, и собралась было отхлебнуть, когда мужчина так посмотрел на меня. Казалось, он чуть ли не раздевал меня взглядом. Хорошо, что в это время к нему подошла Лалана и предложила сладостей.
Не знаю, как много сладкоежек среди военных, но он отвлекся. А я сбежала. Всегда настораживали такие популярные мужчины. Очень уж они уверены в своей неотразимости и, казалось, что делают одолжение, останавливая свой выбор на ком-то. Пускай, и на пару встреч. Экая благодать!
Девушкам очень нравился Марк, «его смольно-черные кудри, карие глаза и будто бы литые мышцы». Это цитата Лаланы, той самой, что была в пеньюаре, когда я только вошла в вагон.
Я шла от костра к лечебнице. Все работницы жили тут, мол, так в случае чего на месте есть не только дежурные, а потому в чрезвычайной ситуации всем помогут – рук много. Мы жили в одной большой комнате, разделенной ширмами. Не ахти, конечно, учитывая привычки благородных и состоятельных семей, но большинству девушек даже это казалось роскошью. Было очень много бедняков и среднего класса.
Я уже подходила к двери, когда услышала стоны со стороны одной из ниш в коридоре. Мгновенно замерев, покраснела и уже собралась было бежать, как меня кто-то окликнул.
От двери корпуса ко мне шел высокий блондин. Парень широко улыбался, будто бы знал меня, вот только я никак не могла вспомнить его.
– Девушка! Я искал вас целую вечность!
– Боюсь, вы ошиблись, – спокойно ответила я, посмотрев ему в глаза, – Я вас не знаю.
– Совсем не помните? Это, ведь, вы тогда убегали от нас с Джастином в вагон так, что было не догнать.
Ой.
– Так это были вы? – я ошарашено смотрела на собеседника, тогда в темноте он казался в пару раз меньше, чем сейчас.
– Я. Может, прогуляемся и познакомимся?
Я кивнула. Мы вышли из здания, и направились к костру.
– Знаете, я ведь тогда очень удивился, что рядом с нами кто-то был. Что вы там делали?
– Поезд ждала, – я немного растерялась, не хотелось рассказывать о причинах.
– Ой, – парень хлопнул себя по лбу, – я же так и не представился!
Мы остановились. Он взял меня за руку, чуть склонил голову:
– Карлос Мартикус, боевой маг и студент четвертого курса академии Ритоля.
Ого! Студент столичной академии, а не филиала из провинции. Аристократы в горячей точке, надо же. Обычно наше правительство бережет голубую кровь и не пускает дальше командования из штаба: осталось всего пять семей с вековой историей, у них сильная магия и очень большие состояния. Одна беда – наследники. Почему-то с ними регулярно возникают проблемы: или не появляются на свет, или быстро уходят. Ой, кажется я отвлеклась.
Карлос выжидающе смотрел на меня. Я чуть покраснела, но все же представилась:
– Марта, медсестра и лекарка.
– Очень приятно узнать ваше имя, – юноша улыбнулся и жестом пригласил идти дальше.
Наверное, это странно выглядело со стороны. Шли-шли, неожиданно остановились, а затем снова пошли. Вот только по этикету знакомство не может проходить на бегу: смотреть в глаза и целовать женскую руку неудобно.
– Скажите, Марта, почему вы здесь?
– Выполняю свой гражданский долг. Сложно оставаться в стороне, когда можешь помочь.
– Но вы не маг. Не боитесь?
– Иногда. Но страх отступает по вечерам, когда мы все вместе радуемся жизни. А что насчет вас? – я повернулась и посмотрела на собеседника.
Карлос на секунду задумался. Я же ухитрилась запнуться и начала было терять равновесие, но спутник успел поддержать меня за локоть. Было неловко.
– Благодарю. Ответите на мой вопрос?
– Да, конечно. Участие в войне – мой долг, но это не значит, что я не человек и мне чужд страх. Вот только у нас в лагере нет таких вечеров.