— Да здесь же пять тысяч долларов! — Она поспешно развернула записку.
Дорогая Эбби!
Пожалуйста, используй эти деньги на все, что нужно для ребенка. Если этого недостаточно, дай мне знать. Я хотел бы звонить раз в неделю, если ты не возражаешь.
Корд
Молча, с трудом сдерживая слезы, она перечитала записку и протянула ее Шерри. И снова возмущенно посмотрела на чек:
— Неужели он в самом деле думает, что я приму от него столько денег? Может он хоть в чем-нибудь поступать в соответствии со здравым смыслом?!
— Эбби, — нежно сказала Шерри, — он же хочет помочь.
— Тогда предложил бы разумную сумму. Он что, думает, что я собираюсь строить ясли?
— Эбби, ты сердишься из-за пустяка. Из-за доброты.
Эбби разрыдалась. Чек полетел на пол, а она уткнулась в ладони лицом и простонала:
— Знаю, знаю. В последнее время я вообще все делаю не так. Удивительно, что со мной хоть кто-то общается. Я выгнала его, Шерри. Он хотел поговорить со мной, а я не позволила. Я люблю его, — выкрикнула Эбби. — А он не любит меня. Да и как меня любить? Я была такой мелочной, гадкой, что ни один мужчина не выдержал бы.
Шерри дала ей выплакаться, потом дотронулась до ее руки.
— Не представляю себе, что кто-нибудь справился бы с ситуацией лучше тебя. Тебе и так было тяжело, как только ты узнала о ребенке. Прекрати обвинять себя и Корда. Вы оба сделали немало ошибок, но не обязательно расплачиваться за них до конца жизни. — Шерри встала, нашла в шкафу коробку с салфетками и протянула одну Эбби: — Вот, высморкайся.
Эбби послушно повиновалась и наконец смогла слабо улыбнуться подруге.
— Я не могу принять от него такие деньги.
— Это твое дело. Только позвони ему и скажи, сколько ты возьмешь. Не сиди тут над этим чеком и не мучайся. Ни тебе, ни малышу это на пользу не пойдет.
Эбби не позвонила Корду, но почему-то все же немного успокоилась. В понедельник она взяла чек на работу и отослала его по почте вместе с запиской.
Дорогой Корд!
Я ценю твою щедрость, но мне не нужно так много денег. Думаю, что все расходы на ребенка не превысят двух тысяч, и, если хочешь, можешь оплатить половину.
Я не возражаю, чтобы ты изредка звонил.
Эбби
Теперь по вечерам Эбби строила планы насчет переоборудования комнаты для гостей в детскую. Однако через несколько дней она решила, что ей будет проще обойтись без кабинета, чем без второй спальни. Но так как она хотела сделать детскую именно в той комнате, где сейчас была вторая спальня, то в доме надо было кое-что переделать. Размечтавшись, она пришла к выводу, что неплохо было бы обновить ковровое покрытие во всем доме, а не только в детской.
У одного торгового агента она взяла экземпляры покрытий для пола, у другого — образцы краски и обоев. Она бродила по дому и старалась представить свой дом в новом обличье.
Дни пролетали. Вечером в четверг зазвонил телефон. Она сняла трубку, не волнуясь и не предполагая, что это может быть Корд.
— Привет, Эбби.
Сердце у нее подпрыгнуло в груди.
— Привет, Корд. Как ты?
— Хорошо. А ты?
— Тоже хорошо.
— В самом деле? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Я чувствую себя очень хорошо.
— Прекрасно, — спокойно сказал Корд. — Я несколько дней был в Лос-Анджелесе. Чек вернулся, когда меня не было. Ты уверена, что права насчет денег? Мне кажется, это не так уж много.
— Поверь мне, я не потрачу столько денег. Медицинские расходы покроются страховкой. Я уже купила кое-что из мебели и вещей для малыша. И я в самом деле уверена, что двух тысяч вполне хватит.
— И ты возьмешь от меня лишь половину?
— По-моему, это справедливо, — ответила Эбби.
— Что ж, дай мне знать, если понадобится больше. И вообще, дай мне знать, если тебе понадобится хоть что-нибудь. — Эбби не отвечала, и Корд добавил: — Ты этого не сделаешь, не так ли?
— Я сообщу тебе, если потрачу больше двух тысяч, Корд.
— И не попросишь меня ни о чем другом?
— Мм… трудно сказать, — запнулась Эбби.
— Понятно, тебе и не нужно ничего говорить. Я и так знаю, что не попросишь. Ты независима до мозга костей, Эбби.
— Мне пришлось стать такой, Корд.
— Да, думаю, так и было. Я не хочу сказать, что быть независимой — плохо. Просто мужчине очень трудно заботиться о женщине, если она не позволяет ему этого. Ладно, здесь ничего не поделаешь. Я скоро позвоню.
— Спокойной ночи, — пробормотала Эбби в ответ. — Спасибо за звонок.
Готовясь ко сну, она ломала голову над последним замечанием Корда. Он хотел бы заботиться о ней? Если это правда, то это желание появилось совсем недавно. Ведь он с готовностью согласился на ее условие о раздельных финансах.
Их необычное брачное соглашение завело их в такие дебри, о которых большинство супружеских пар даже помыслить не могли. Но тогда ей казалось очень разумным разделить их доходы, поскольку все должно было уже в сентябре закончиться. Точнее, в ноябре. Они решили развестись, когда малышу исполнится два месяца.
Вечерние звонки Корда по четвергам вошли у него в привычку. Во время второго разговора он сообщил Эбби, что отослал Гэри обещанные снимки их совместного ужина. Никто из них двоих не упомянул о свадебных фотографиях, никто не вспомнил о последних совместных выходных. Они вообще не говорили ни о чем личном, кроме здоровья Эбби. Звонки всегда были краткими и скупыми. Как ты? Тебе ничего не нужно?
Постепенно фигура Эбби менялась. Она начала носить широкие платья. Обстановка в доме тоже приобретала новые очертания. Она наняла двоих рабочих, чтобы они переставили мебель, покрасили стены и поклеили обои. Она чувствовала себя странно спокойно. Она часто вспоминала Корда, но старалась избегать мрачных мыслей о неизбежном разрыве в ноябре.
Шерри радостно объявила о своих планах провести отпуск в Вирджинии с Гэри. Обычное лето Лас-Вегаса вступало в свои права, и жара беспокоила Эбби так, как никогда раньше. Когда Шерри уехала, Эбби купила для малыша все необходимое и к концу месяца была уже полностью готова к его появлению.
Июль был для нее настоящей пыткой. Зной душил, и Эбби вставала на час раньше, чтобы совершить ежедневную прогулку, пока в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада.
Четырнадцатое августа был ее последним рабочим днем перед дородовым отпуском. Она больше не могла выносить жару и на пару недель сняла квартиру на побережье в Калифорнии. Ближайший город был Сан-Луис-Обиспо. Местность была знакома Эбби, несколько отпусков проводившей в Сан-Луисе.
Во время очередного телефонного разговора с Кордом она сообщила ему, где будет следующие две недели.
— У меня есть номер телефона. Я могу сказать, если хочешь.
— Хочу, но ты уверена, что тебе стоит уезжать именно сейчас так далеко от врача?
— Малыш появится не раньше чем через месяц, Корд. Мне правда нужно уехать хоть ненадолго от жары. Доктор Лейтон поддерживает меня. Я вернусь до первого сентября.
Эбби поразило, что Корд стал для нее чем-то чуть большим, чем просто встревоженный голос в трубке. Она могла разговаривать с ним довольно спокойно. Прошли месяцы с тех пор, как они виделись, с той ужасной сцены в субботу, — и она обретала спокойствие.
— Что ж, отдыхай, — сказал Корд. Эбби уловила нотку беспокойства в его голосе.
— Со мной все будет хорошо. И с ребенком — тоже, — быстро проговорила она, вспомнив, что Корд не стал бы ей звонить, если бы не ребенок.
Огромным облегчением было оставить работу. Эбби не слишком располнела, но живот определенно округлился, да и уставала она теперь быстрее. Перед самым отпуском сослуживцы подарили ей огромное полотенце для малыша и еще множество подарков. Теперь вместе с тем, что она сама купила, у нее было столько прекрасных вещей, что они едва помещались в детской.
Пятнадцатого августа Эбби попрощалась с Шерри, закрыла все в доме и отправилась в Калифорнию. Дорога заняла целый день, но она наслаждалась тем, что уехала из Вегаса, от жары. Эбби приехала в свою квартиру, полная приятных предвкушений на предстоящие две недели.