— Ее-то и касается моя новость.
— Что-нибудь случилось?
Виктор как-то странно взглянул на нее.
— Кстати, ты не знаешь, где она?
Татьяна пожала плечами.
— Пошла к соседям смотреть видео.
— Давно?
— Да уже прилично.
Виктор откинулся в кресле.
— В таком случае я, возможно, ошибаюсь, и моя поездка к тебе была напрасна…
— Да в чем дело? — нетерпеливо воскликнула Татьяна.
— Сегодня утром отец одного из приятелей Олега — тоже юрист, я его знаю много лет — позвонил мне и огорошил известием: дескать, мой отпрыск намеревается тайком увезти твою дочь. Вернее сказать, — нашу…
Татьяна была настолько взволнована неожиданным появлением Виктора, что до ее сознания не сразу дошел смысл его слов.
— Тайком? Не понимаю.
— Может быть, он ошибся или что-то неправильно понял… Этот мой знакомый случайно услышал телефонный разговор своего сына с Олегом. Короче, Олег сегодня собирается заявиться к вам на дачу и без твоего ведома увезти Катю в Москву. Он где-то в Черемушках снимает квартиру.
Татьяна развела руками.
— Дочь никогда ничего не сделает без моего согласия.
— Ты в этом уверена?
— Абсолютно, — ответила Татьяна не совсем, впрочем, твердо.
— Что ж, в таком случае я зря старался. Но даже если Олег и приезжал сюда, я все равно не смог его опередить. Меня задержали дела.
Налетевший ветер с шумом закачал ветви деревьев. По стеклам ударили первые капли дождя.
— Катя никуда не уедет без моего разрешения, — повторила Татьяна и тотчас закусила губу.
Ей вспомнилось сегодняшнее поведение дочери, возбужденно блестевшие глаза. А это ее недавнее заявление о желании завести ребенка! Нет, если говорить откровенно, за дочь Татьяна поручиться уже не могла…
— Если ты уверена, тем лучше, — сказал Виктор. — И все же сам факт, что такое бегство планировалось, говорит о многом, тебе не кажется?
— Мы должны постараться сделать так, чтобы они как можно реже встречались, и это у них постепенно пройдет, — произнесла Татьяна.
Виктор с сомнением покачал головой.
— Или подольет масла в огонь. У них настоящая любовь, глупо ей препятствовать.
— Во-первых, это не любовь, а влечение…
— Что же тогда любовь?
Татьяна раздраженно повела плечом.
— Ну знаешь, это только слова… Брак между ними невозможен.
— Но почему?
С минуту Татьяна молчала, глядя на хлынувший дождь за стеклами.
— Я не могу допустить, чтобы дочь… чтобы…
Виктор, пытаясь расслышать ее сквозь грохот ливня, встал из кресла.
— В общем, я не желаю, чтобы моя семья была связана с человеком, который… — Голос Татьяны становился все тише. — Который…
Взглянув на ее отражение в темных стеклах, он увидел, что ее глаза блестят от слез.
— Да, я виноват, — смущенно пробормотал Виктор. — Но, согласись, это эгоистично: из-за собственных старых обид препятствовать счастью других. Они же не виноваты, что все получилось так, а не иначе.
Сознание того, что он говорит правду, прибавило горечи ее слезам.
— Ну конечно! — упрямо выкрикнула Татьяна и чуть ли не бегом покинула веранду.
В комнате она вытерла слезы, досадуя на себя за столь откровенное проявление слабости. Даже удивительно, с чего это она так размякла. В конце концов, они с ним чужие люди, хотя он и отец ее дочери, и даже формально все еще ее муж! Надо быть с ним тверже, холоднее, и уж, конечно, не распускать нюни!
Она вошла в комнату Кати, включила свет, и ей сразу бросился в глаза букетик полевых цветов в банке на столе и надетый на один из цветков лист бумаги.
Чувствуя, как кольнуло сердце, Татьяна приблизилась к столу и, взяв в руки записку, начала читать:
«Милая мамуленька. За мной приехал Олег, и я с ним уезжаю в Москву. С сегодняшнего дня мы будем жить в свободном браке, как муж и жена. Мне приходится уезжать без спроса, потому что ты меня, наверное, не отпустишь. Я потом тебе пошлю на дачу телеграмму, что у нас все в порядке, а когда ты вернешься в Москву, буду тебе регулярно звонить. Мамуленька, не волнуйся, все хорошо. Пожелай нам с Олегом счастья и много детей. Крепко целую тебя. Олег тоже целует. Прощай. До встречи. Катя».
В другой раз это сообщение ошеломило бы ее, а сейчас почему-то даже не взволновало. Видимо, все ее волнение, все нервы ушли на короткий разговор с Виктором, и теперь Татьяна не чувствовала ничего, кроме усталости. С запиской в руках она опустилась на стул.
Несколько минут она сидела в оцепенении, в голове не было ни единой мысли. Наконец, словно очнувшись от обморока, поднялась и направилась на веранду, где ее дожидался Виктор.