— Нет-нет, авария не имеет к этому отношения. Легкое сотрясение мозга, сопровождавшееся обмороком, не представляет ничего серьезного. Опухоли не возникают за одну минуту. Она была у Татьяны Сергеевны, видимо, уже довольно долгое время, и лишь авария и связанные с ней рентгенографические исследования позволили выявить болезнь. Такое часто бывает в медицинской практике. Люди, как правило, небрежно относятся к своему здоровью, где-нибудь заболит — выпьют таблетку, и все. А о том, чтобы провериться в поликлинике, даже и не подумают. Отсюда эти застарелые болезни, которые обнаруживаются только в самый последний момент, когда болезнь уже запущена и начинаются сильные боли… Или выявляются случайно, при обследовании по какому-нибудь другому поводу — как в случае с мамой вашей невесты. Вот рентгеновский снимок ее головы. — Нина Васильевна приподняла лист и показала Олегу. — Авария не причинила Татьяне Сергеевне существенного вреда, череп цел, трещин не видно… Но посмотрите на эту выпуклость. — Кончиком карандаша она обвела какое-то пятно на снимке. — Это опухоль. Она с внутренней стенки черепной коробки и увеличивается вглубь лобового отдела… Скажите, у Татьяны Сергеевны часто бывают головные боли?
— Не знаю…
— Выясните это у ее дочери.
Некоторое время Олег подавленно молчал, потом вдруг словно опомнился и взглянул на Нину Васильевну.
— Доктор, что же теперь будет? Операция?
Она развела руками.
— Подобные операции очень сложны и дают эффект только на ранних стадиях развития опухоли. Тут надо вскрыть черепную коробку, а поскольку опухоль, как мы видим на снимке, уже вошла в структуру мозгового вещества, то ее уже невозможно удалить без его повреждения… Конечно, решающее слово за онкологами, но, боюсь, операция в данном случае невозможна.
— Но, наверное, с такой опухолью еще можно прожить?..
— Трудно делать прогнозы. На всякий случай приготовьтесь к худшему варианту. Возможно, вопрос нескольких недель…
— Недель? — ужаснулся Олег.
— А может, и года. Повторяю, с опухолями, особенно головного мозга, очень трудно что-либо прогнозировать. Тем более, я не онколог, а терапевт. Специалисты дадут более подробное заключение и, вероятно, скажут, на какой срок можно рассчитывать. — Доктор с грустью посмотрела на молодого человека. — Татьяна Сергеевна с неделю полежит у нас, а потом мы переведем ее в онкологическую клинику. Вам придется сказать об этом ее дочери…
Олег сокрушенно кивнул, проглотив подступивший к горлу ком.
— Сделайте это как-нибудь поаккуратнее, — посоветовала Нина Васильевна. — Прибавьте, что предстоят дополнительные исследования, что положение, может быть, еще не безнадежно. Постарайтесь ее успокоить…
— Да-да, я понимаю.
— А что касается того, говорить об этом Татьяне Сергеевне или нет, то решите этот вопрос с ее дочерью. Наверное, надо сказать. Все-таки Татьяна Сергеевна — медик, она должна правильно оценить ситуацию.
— Когда ее переведут в онкологическую клинику, она сама все поймет, — мрачно отозвался Олег.
— Вы правы, — кивнула Нина Васильевна. — Ну, я вас больше не задерживаю. Если что — обращайтесь прямо ко мне.
— Спасибо. До свидания. — Олег поднялся и медленными шагами вышел из кабинета.
Как только он закрыл за собой дверь, к нему метнулась Катя, с волнением вглядываясь в его побледневшее лицо.
— Ну что? — нетерпеливо спросила она. — О чем вы так долго говорили? Что-нибудь серьезное?
Он обнял ее за плечи.
— Отойдем в сторону.
Они ушли в дальний конец коридора и остановились у окна. Катя присела на край подоконника.
— Рентген показал, что у Татьяны Сергеевны рак мозга, — начал Олег, пристально разглядывая носки своих кроссовок.
— Это точно? — ахнула Катя.
— Откуда я знаю! Во всяком случае, так сказала врач. В общем, нам надо решить, говорить ли об этом Татьяне Сергеевне.
Слезы покатились по Катиным щекам. Она отвела взгляд от Олега и невидящим взором уставилась в окно на больничный сад, залитый утренним солнцем.
— Даже не знаю, что делать, — пробормотал Олег. — Наверное, не стоит пока говорить…
Катя молчала, всхлипывая и вытирая платочком лицо.
— Может, еще ничего страшного, — попытался успокоить ее Олег. — Все окончательно выяснится только после анализов.
— Доездились… — сдавленно прошептала Катя.
— Авария тут ни при чем. Опухоль была уже давно.
— Значит, будет операция?
Олег пожал плечами.
— Неизвестно. Это потом решат…
Они еще с полчаса сидели у окна. Олег утешал Катю. Она плакала, и ее платок стал мокрым от слез. Но надо было идти к матери. Катя постаралась взять себя в руки. Она вытерла лицо, достала из сумочки косметичку и немного подвела глаза, чтобы не было заметно, что они заплаканные.