Я быстро выскакиваю из салона, не забыв свою сумочку. Молюсь лишь о том, чтобы батарея на телефоне не разрядилась. Думать о том, что этот жуткий тип, Эдуард Валентинович, практически хочет обокрасть меня, отобрать компанию отца, сейчас нет сил. Сначала нужно добраться до дома, а потом искать выходы из ситуации.
Компания – это второй ребенок папы, и в память о нем я собираюсь сберечь ее. Ну и, конечно же, жить на что-то нужно.
Несколько месяцев назад отец, потакая моим желаниям, выделил мне небольшую сумму для развития собственного бизнеса. Я загорелась идеей производства собственной линейки косметики для ухода за волосами и телом, но проект пока на начальной стадии. Мы тестируем разные формулы продукции, около года понадобится на запуск, и неизвестно, как пойдет.
Слезы катились по щекам. От бессилия, от свалившегося на меня горя, от проблем, что припечатали к земле бетонной плитой. Машина похитителей блеснула фарами, со скрипом шин сорвалась с места и умчалась, оставляя меня одну посреди безлюдной трассы.
Где-то вдалеке замаячил фонарный столб. Я оглянулась: по обе стороны дороги густая лесопосадка. Было страшно. Но оставаться на открытом участке дороги не лучшая идея. Неизвестно, кто попадется на пути. Поэтому я юркаю за деревья. Сердце испуганно трепещет в груди. Вокруг непроглядная тьма. И телефоном освещать дорогу тоже страшно. Заметят.
Я не знаю, кому звонить. Кого просить о помощи. В одном Эдуард Валентинович не соврал: у нас не было родственников, с которыми мы поддерживали связь. Отец вообще был сложным человеком, кроме бизнеса и моего благополучия, его ничего не интересовало.
Номера телефона нового начальника охраны у меня нет. Я приехала в страну три дня назад. Новость о смерти отца застала меня на учебе. Я абсолютно беспомощна.
Я пробираюсь по зарослям, иду на свет. Снимаю блокировку с телефона. Всего семь процентов зарядки. От осознания этого на меня накатывает чувство обреченности. Лучше всего подождать, когда по дороге проедет рейсовый автобус. Здесь же ездят автобусы? Это самый безопасный вариант. Вот впереди, где горел тот самый фонарь, даже остановка есть.
Я радостно несусь к ней. Но остаюсь в тени. Еще раз перебираю в голове, кого можно попросить за мной приехать. Все, с кем я сейчас общаюсь, живут за границей. После школы папа отправил меня в Англию, и я потеряла связь со старыми знакомыми.
Неожиданная мысль приходит в голову. Тимур. От одного воспоминания об этом мужчине на лице появляется румянец. Это партнер отца. Единственный человек, которому он доверял. А еще я много лет тайком в него влюблена. Он старше меня и, конечно же, в мою сторону ни разу даже не смотрел. Зато я тайно вздыхала по нему и безумно ревновала, когда он появлялся с очередной красоткой на приемах в нашем доме.
Его номер я стащила у папы. Не знаю зачем. Просто душу грел тот факт, что у меня есть маленькая ниточка, которая связывает с ним.
Я делаю несколько глубоких вздохов, собираюсь с силами, но внезапно слышатся какие-то голоса. Мужские. И я, как настоящая трусиха, прячусь в кустах и боюсь даже пошевелиться.
Мужчины не трезвые. Они что-то бурно обсуждают, толкают друг друга. Я напрягаюсь. Молюсь о том, чтобы они быстрее исчезли. Но они засели здесь намертво. Звон разбитой бутылки. Гул мотора. Приходится отойти подальше от дороги, где не будет видно свет от мобильного телефона. Я на грани истерики. Дрожащими пальцами нажимаю на вызов и подношу трубку к уху.
Гудок. Еще один. А меня трясет так, словно я стою в летнем платье посреди леса зимой.
Еще гудок.
– Пожалуйста, возьми трубку, прошу.
Слезы стекают по щекам. Вокруг ничего не видно. Где-то послышался лай собак. Холодно. Страшно.
– Да, – рявкает Тимур в телефон, и я подпрыгиваю от неожиданности. – Алло? Говорите!
Я дышу в трубку часто-часто. Слова застревают в горле. Волна счастья и облегчения затапливает меня.
– Если и дальше собираетесь молчать, то без меня, – звучит раздраженное.
– Тимур? Это Соня, – срывающимся голосом произношу я.
– Какая Соня?
– Озерова.
– Соня? – теперь его голос звучит удивленно. – Ты как? Все хорошо? Я не видел тебя на поминках.
– Помоги мне. Я не знаю, где я. Меня… меня украли, а потом вывезли куда-то и…
Я не могу договорить. Всхлипы непроизвольно вырываются из моего горла.
– Где ты сейчас? Рядом с тобой кто-то есть? Ты в порядке? – встревоженно спрашивает он. – Софья, ты здесь?
– Да-да. Я не знаю, где я. Он сказал, чтобы меня на десятом километре высадили. Где-то недалеко от города. Здесь остановка. И мне так страшно. Там пьяные люди. И собаки лают. И темно, – прорывается плотина молчания. – И телефон почти сел, – сдавленно хнычу я.