Из зеркала в ванной на нее смотрело задумчивое, грустное лицо. На что она надеется? Брак их все равно обречен, и настанет день, когда придется сказать «прощай». И незачем тосковать о несбыточном. Эйлин стянула рубашку и шагнула в ванну.
Перед выходом из дома Эйлин настиг телефонный звонок. Она с радостью узнала, что стала теткой, причем – дважды. Пэм родила незадолго до полуночи, а Коринна – на рассвете, обе – девочек. По дороге в больницу Эйлин купила в подарок малышкам двух белых плюшевых медвежат. Они были такие милые и трогательные, что девушка намеревалась взять и третьего, но потом опомнилась: ей ничего не светит – ни ребенок, ни муж, ни счастливая жизнь.
На глаза навернулись слезы. Эйлин поспешно вынула платок, радуясь, что никто не видел ее слабости. Нельзя расстраиваться, она же идет поздравлять молодых матерей.
В отделении для новорожденных бок о бок, завернутые в розовые одеяльца, лежали в кроватках маленькие мисс Крэнстон. Через окно палаты обе выглядели такими хорошенькими, что их тетка вновь ощутила приступ душевной боли.
С трудом оторвавшись от умилительного зрелища, Эйлин пошла в другой конец коридора, где в одной комнате лежали ее невестки.
Перебивая друг друга, они спрашивали родственницу, понравились ли той новорожденные.
Эйлин по очереди обняла Пэм и Коринну.
– Они очень славные! В жизни не видела таких миленьких крошек!
Эйлин оглядела палату – везде букеты цветов.
– Очень красиво, – заметила Эйлин.
– Вон те пунцовые розы – от Скотта, – показала Коринна. – Правда, он молодец? Или ты выбирала?
Эйлин посмотрела с удивлением.
– Нет, Скотт даже не упоминал об этом, я вообще не успела сказать о прибавлении в вашем семействе.
– Ну, наверное, ему сообщили Пол с Дереком, – предположила Коринна. – Муж у тебя замечательный, можешь гордиться. Он так старается поправить дела со «Сплендор-центром».
– Д-да… – пробормотала Эйлин.
Однако расспрашивать Коринну Эйлин не стала – жене положено знать самой, чем занимается муж. И она поспешила вручить мягкие игрушки.
– А я уж думала, что ты так и уйдешь с ними, – засмеялась Пэм. – Думаю, Бренда и Мейзи их полюбят.
И тут на пороге появилась Этель.
– Эйлин! – обрадовалась она. – Не правда ли, прелестные девочки?
Пэм и Коринна засмеялись.
– Твоя мама всем задает такой вопрос, и естественно, в ответ раздаются только восторженные отзывы.
– Конечно, – убежденно сказала Этель, – потому что это правда. У меня теперь две обожаемые внучки. Надеюсь, в недалеком будущем Эйлин и Скотт подарят и наследника.
Эйлин застыла и едва удержалась от резкого ответа. Ей становилось все труднее выдерживать счастливую сцену. Ведь лица невесток буквально светились материнской гордостью.
– Ну что ж, мне пора на работу, я ведь даже не предупредила Джинни. – Она попыталась улыбнуться. – Я еще забегу к вам сегодня. Ну, пока! До свидания, мамочка! – И Эйлин вихрем устремилась к лифту.
Как тяжело притворяться! Она чувствовала себя опустошенной и выжатой как лимон. На сколько же ее хватит? Как долго она может разыгрывать роль счастливой жены?
Возле офиса Эйлин увидела Джинни, выходящую из машины. Она посигналила, и та махнула рукой.
– Привет! – сказала Джинни. – Ты почему так поздно?
– Знакомилась с двумя юными леди, которые пополнили семейство Крэнстонов.
– Две девочки! – взвизгнула Джинни. – И когда они родились?
– Поздно ночью и рано утром.
– Все чувствуют себя хорошо?
Эйлин кивнула.
– Попозже проведаю их опять.
Открывая дверь конторы, Джинни спросила:
– Ну и как ты чувствуешь себя в роли тетки?
– Очень приятно. Так и хочется потискать милых крохотулек!
– Для тебя это хорошая практика, – заметила Джинни.
Эйлин вдруг изменилась в лице, и слезы, так тщательно сдерживаемые все утро, хлынули из глаз.
– Дорогая, что случилось? – воскликнула Джинни, смотря на подругу округлившимися от ужаса глазами. – Что я такого сказала?
– О… – начала было Эйлин, но не смогла дальше промолвить ни слова. Губы тряслись, грудь теснили рыдания. Она чувствовала себя круглой дурой. – Ты… ни при чем…… Мы… со Скоттом… У нас дома так плохо!
– Я поняла. Догадалась еще вчера, когда ты пригласила меня в кино. – Джинни порылась в сумке и протянула ей платок. – Это все из-за «Сплендор-центра». Когда дело уладится, ваши отношения тоже войдут в норму.
– Нет, ничего не изменится.
И Эйлин рассказала подруге правду о семейной жизни, не скрывая, почему Скотт решил жениться.
– И что ты собираешься предпринять? – спросила Джинни.
– А что делать? Если бы речь шла только о сделке, я бы вышвырнула его вон. Но дело осложняется тем, что твоя глупая подруга влюбилась.
Джинни улыбнулась.
– Ну, тогда полный порядок. Голову даю на отсечение – Скотт тебя любит.
– Ты ничего не понимаешь.
– Наоборот, вы друг другу очень подходите, тебе просто не следует паниковать из-за денег.
– А они-то при чем? – возразила Эйлин.
– В том-то и дело, что ты слишком подозрительно относилась к своим поклонникам. Боялась, что их привлекает только твое богатство.
– Вроде бы,… – неуверенно защищалась Эйлин.
Да, разумеется, Эйлин была разборчивой. Этому научил ее жизненный опыт и здравый смысл. Но осторожность никогда не помешает. Почему она должна доверять Скотту? Тем более что их брак – по расчету!
– Ты не права, – настаивала Джинни. – Поинтересуйся у отца, он тебе скажет правду. Зачем нервничать прежде времени?
– А почему вдруг ты решила, что Скотт женился на тебе ради денег и нашего положения в обществе? – недовольно спрашивал Барри, пристально глядя на дочь.
Они беседовали в его кабинете. Отец сидел за письменным столом, а Эйлин стояла напротив, внимательно рассматривая бронзовую статуэтку, чтобы не встречаться взглядом с Крэнстоном.
– Он что, так и заявил тебе?
– Не совсем. Но мне и так ясно.
Дальше Эйлин не знала, что говорить. Пришлось бы рассказать о брачном объявлении. Отец, человек старомодных взглядов, никогда не поймет, как она могла пойти на такой шаг. Но, подумав, Эйлин изложила ему всю историю.
– Вот и выходит, папа, что поженились мы отнюдь не по любви. Мы выбрали этот союз как разумный и своевременный. Скотт сначала принял предложение в штыки, но изменил мнение, узнав, что я твоя дочь. Разве не понятно? А сейчас ему нужны средства, чтобы спасти свой драгоценный «Сплендор-центр». Ясно как дважды два.
Потрясенный Барри встал, потом снова сел. Лицо его выражало растерянность.
– Иногда дважды два равняется пяти, – произнес он наконец. – Скотт просил у тебя деньги?
– А зачем, если есть богатый тесть?
– Значит, ты полагаешь, что он получил деньги от меня?
– Может быть, через Дерека и Пола.… Сегодня утром Коринна сообщила, что у Скотта дела явно поправляются.
– А что говорит твой муж?
– Ничего. – По щеке Эйлин покатилась слеза. Она быстро смахнула ее. Она не ожидала, что отец не одобрит ее поведения. Однако он прав. Зачем только она дала глупое объявление и впуталась в скверную историю? – Скажу тебе честно, мы с мужем вообще почти не разговариваем, – объяснила дочь.
– Понятно. – Раздосадованный Барри покачал головой. – По моему мнению, надежная семья таким образом не создается. Но в данном случае, как представляю, сфера бизнеса перешла в область чувств. Я прав?
Эйлин молча кивнула, боясь встретиться взглядом с отцом.
– Мне кажется, Скотт тебя любит.
– Нет-нет, ты ошибаешься! – вскинула голову Эйлин.
Барри жестом остановил ее.
– Девочка моя, позволь мне тебя просветить. Все браки в какой-то степени – деловое соглашение, ибо, помимо любви, предусматривают взаимное доверие.