Но Лилю не вполне удовлетворяли маленькие победы над болезнью тети Веры. Ведь она пустилась в эту авантюру по плану, разработанному умнейшей тетей Лелей только, чтобы попробовать обратить на себя внимание своего любимого, ненаглядного фиктивного мужа, ради того, чтобы попытаться ему понравиться. Но кроме долгих, пристальных взглядов, которыми он провожал ее, и коротких, ничего не значащих фраз, между ними так ничего и не было. Он по утрам уходил на работу, а по вечерам встречался с вульгарно расфуфыренной красавицей Таней. Мать о фиктивном браке сына ничего не знала, а так как Таня, не стесняющаяся при ней затягиваться сигаретой, очень ей не нравилась, она при каждом удобном случае намекала сыну, что гостья скучает, что неудобно с их стороны столько забот взваливать на и так немало настрадавшуюся девушку.
Лиля приехала в Зеленокумск в начале января. Зима в том году была снежной, поэтому в середине февраля все еще лежал снег, хоть и пробивалось иногда яркое весеннее солнце. Вот-вот должны были наступить обычные для наших краев «февральские окна», когда весна одерживает первую пробную победу над зимой, когда дурмяняще пахнет, согревается земля, а поднимающаяся от нее дымка трепетным маревом сливается с нежно-голубым небом.
Решив использовать довольно глубокий еще снег на зеленокумских холмах, Гена собрал друзей для катания с гор на санках и предложил Лиле отправиться с ними. Она с удовольствием согласилась. На машине, загруженной санками, кусками фанеры и линолеума, забитой «под завязку» смеющимися парнями и повизгивающими у них на коленях девушками, подъехали к самому подножию холмов в довольно пологом месте, чтобы максимально удлинить трассу для спуска. Лилю, как приезжую «штучку», все ребята старались оградить от трудностей «санного дела», однако Геннадий, осознавая свою ответственность за свою гостью, а, может, очарованный ее изящной фигуркой в спортивном шерстяном костюмчике с песцовой безрукавкой поверх него, оставил на этот день без внимания красавицу Татьяну, и ни на шаг не отпускал Лилю от себя.
Для Лили эта поездка была настолько необычной, настолько волнующей, насколько вся эта кутерьма взбудоражила бы какого-нибудь школьника-очкарика, тихого и домашнего, обделенного вниманием сверстников и родителей, ни шагу не ступавшего дальше порога собственного дома. Лицо Лили раскраснелось, из-под шапочки выбились светлые локоны, а глаза пылали таким восторгом и счастьем, будто она вдруг попала не на родные зеленокумские холмы, виденные-перевиденные и вблизи, и издалека, а, по крайней мере, оказалась на дне лунного кратера.
При этом рядом с ней был ее милый, до сих пор совершенно недосягаемый возлюбленный. А теперь он держал ее за руку, и она трепетала, осязая всем своим существом это прикосновение. Их взгляды то и дело встречались, и ей казалось, что его глаза на этом пронизывающем ветру согревают ее. Чуть-чуть огорчали Лилю неприязненные взгляды гордо держащейся поодаль Татьяны, то и дело закуривающей сигарету, заслоняясь от ветра.
Взобравшись на вершину, Лиля с Геной со свистом в ушах слетали с холма на санях, крепко обнявшись, визжа и улюлюкая от удовольствия, а потом, пыхтя и отдуваясь, тащили сени наверх. Невольно приходила на ум поговорка: «Любишь кататься, люби и саночки возить». То и дело рука Геннадия оказывалась на Лилиной талии, от этого ее щеки разгорались еще ярче, а смех в ответ на его шутки звенел колокольчиком.