Что ж, вполне справедливо.
Я с интересом разглядывала моих соперниц. Многие даже успели переодеться, обзавестись реквизитом. И все за два часа! Какая оперативность.
Моя подготовка заключалась в небольшой коробочке, которая могла бы поместиться в кармане, если бы он у меня имелся. В платье такое не предусмотрено.
– Блистательная Кора Вурр! — объявил ведущий. Как я узнала у Ралфи, его звали Горинель.
Участница под номером один преобразилась. Длинное тело дочки мануфактурщика было плотно упаковано в зеленый обтягивающий комбинезон, сияющий, словно усыпанный драгоценными камнями. Блестки покрывали и ее лицо.
В правой руке Коры оказалась длинная атласная лента светло-салатового оттенка.
Кора легко выпорхнула на сцену, с грацией, удивительной для ее в целом нескладной фигуры. И я невольно мысленно пожелала ей удачи.
Надо же, мизи Вурр - неплохая гимнастка, и не стесняется в этом признаться, выставляя себя напоказ.
Кора не просто вышла. Она выкатилась “колесом” под оглушительные аплодисменты и свист поклонников.Очень надеюсь, что уже не только из моей группы поддержки.
Ее акробатический этюд покорил даже меня, и следующей участнице пришлось несладко, ее просто не заметили, хотя она и прочла довольно милый стих, в котором упоминались и Филберт Таммер и его величество Рейн и даже мы, остальные участницы. Кажется, все с трудом дождались окончания этой баллады и вежливо похлопали.
– По-моему, им не понравилось, — всхлипнула юная поэтесса, худенькая блондинка, глядя на сладко посапывающего в своей ложе короля.
Впрочем, при появлении третьй претендентки он пробудился. Потому что прекрасная дева, Лимония Шварц вышла на подиум с музыкальным инструментом, а именно флейтой. И владела она ей весьма неплохо, надо сказать!
Следующие три участницы выступили с танцами. Наибольший успех имела та, что споткнулась и чуть не упала в оркестровую яму.
Дальше были песни, фокусы и попытка за десять минут набросать портрет будущего жениха, Филберта Таммера. Увы, от волнения рука художницы слишком уж тряслась и красавчик-лорд на картине больше походил на своего прадедушку в глубокой старости.
Наконец, на сцену вышла Эсения. И все замерли, настолько хороша она была.
– Я хочу исполнить колыбельную, что пела мне матушка, — сказала барышня, скромно потупив глазки. Филберт скучающе возвел очи к потолку.
– Но у меня нет музыкального сопровождения, ведь я совсем не готовилась, — вздохнула Эсения, — поэтому, если уважаемые мезиры из оркестра знают эту мелодию, я очень прошу мне подыграть.
И она запела.
Ее голосок полился хрустальным звоном, трелью певчих птиц, пролился лучом лунного света… И я не преувеличиваю, настолько это было прекрасно.
А потом вступил оркестр. Я видела, как в зале поднялись руки, начали качаться в такт мелодии.
Посмотрев на лорда Таммера, я заметила, что глаза его подозрительно блестят. Когда Эсения закончила петь и отгремели овации, он сказал так, что услышали и мы:
– Надо же, эту колыбельную пела моя матушка. Не знал, что она настолько популярна.
Орхидея, которая вышла после прекрасной голосистой феи и жонглировала булавами, уже не вызвала столько интереса.
А после нее предстояло выступать мне! В том же платье и со скромной маленькой коробочкой.
Я попросила приглушить свет на сцене. Открыла коробочку с порошком для заговоренных иллюзий, прошептала заклинание, которое могли использовать даже те, кто не владеет магией.
Взяла щепотку порошка, положила на ладонь и подула перед собой.
В воздухе появилась огненная дорожка, я ухватила ее за концы и принялась вертеть в руках, создавая различные фигуры.
Из оркестровой ямы полилась энергичная музыка, разжигая пламя уже во мне!
Поиграв огнем и сформировав из него большой шар, я кинула его прямиком в зал.
Публика ахнула, попыталась увернуться, не сообразив, что это всего лишь иллюзия. Но шар, не долетев до сидящих, рассыпался мелкими бабочками, что тут же разлетелись по залу. Да, это было очень вызывающе, пытаться напугать присутствующих, но теперь они меня точно запомнят.
Взяв новую щепоть порошка я вновь сдула его с ладони, на этот раз он превратился в струю воды. Точнее, ее видимость. И тут я дала себе волю, играя как привыкла. Обматывала иллюзию потока вокруг себя, прыгала, словно через скакалку. А потом направила на сцену. Что-то толкнуло меня под локоть и воображаемый водопад полетел на лорда Таммера. Он вскочил от неожиданности, инстинктивно пытаясь стряхнуть брызги воды, на загорелом лице проступил румянец. Затем Филберт понял, что остается сухим, сурово на меня посмотрел и сел обратно.
А посреди сцены уже разливалось небольшое озеро, его вода серебрилась от подсветки.
И вдруг снова случилось неожиданное для меня.
Посреди озерца плюхнулась огромная, бородавчатая жаба и отвратительно квакнула.
Совершенно точно, порошок иллюзий на такое не способен. Это магия! Но чья?
В зале рассмеялись, я завертела головой в поисках озорника и заметила Эсению. Она стояла за кулисой, направив палец на середину сцены. И на лице ее было мстительное выражение.
Кажется, я обзавелась не просто соперницей, а еще и врагом.
Моя иллюзия уже исчезла, а жаба все еще оставалась посреди сцены. Сидела и квакала, ставя жирную зеленую точку в моем выступлении.
Я стала посмешищем, благодаря Эсении. Номер, который я планировала как волнующий, завораживающий, неожиданный и местами пугающий, был провален! Но это оказалось еще не все.
Ральф, исполняющий еще и обязанности служащего сцены, выскочил, пытаясь поймать амфибию. Смешно подпрыгнул, чтобы не наступить на нее, при этом размахивая руками.
Оркестр грянул в поддержку что-то зажигательное. Жаба квакнула и отскочила подальше от здоровяка. Он кинулся за ней. Находчивая животинка кинулась искать убежища в зале. Ральф, в котором проснулся охотничий инстинкт, резво бросился следом, вызвав визги среди впечатлительных дам.
Возможно, кого-то даже помял.
– Спасите! Это чудовище прыгнуло мне на колени! — послышался испуганный женский голос.
Оставалось надеяться, что она имеет в виду жабу, а не Ральфа.
– И на этой яркой точке объявляю первое испытание законченным! — провозгласил Горинель. — Попрошу наших прекрасных претенденток разойтись по своим комнатам на час. А пока мы соберем мнения, кто же достоин выйти во второй тур. Вердикт вынесет лично король.
– Надеюсь, и мой голос будет учтен, — усмехнулся лорд Таммер, и в зале рассмеялись. Представление выходило излишне веселое, как по мне.
Мы послушно развернулись и отправились к себе.
– Зачем вы это делаете, Эсения? — тихо спросила я, поравнявшись с этим нежным созданием.
– Что именно, любезная? — небесное дитя невинно похлопало ресничками, чистейшие голубые глаза смотрели на меня спокойно и отчужденно.
Вот это стерва! А она хороша.
– Используете магию против соперниц, — не сдавалась я.
– Соперниц? — улыбка скользнула по прекрасным губкам. — Вы считаете, что вам под силу со мной соперничать?
– Тогда что же это было?
Я обратила внимание, что несколько девушек, в числе которых была Лимония, остановились и прислушиваются к нашей беседе.
– Не волнуйтесь, дорогая… Луиза, верно? — Эсения приподняла правую бровь, такую же изящную, как и все в ней.
– Луира, — машинально поправила я.
– Впрочем, неважно. Вы тут ненадолго, нет смысла вас запоминать. Так вот, Луиза, я совершенно не пыталась вас посадить в лужу.
Позади меня послышалось тоненькое хихиканье.
– Просто не удержалась. Уж очень к месту все получилось. А сейчас - извините.
И она элегантно удалилась.
Это был вызов! Определенно!
Войдя в свою комнатенку, я бухнула кулаком по столу, поморщилась от боли. Что эта Эсения Кромм о себе думает? Да, она хороша собой, у нее прекрасное родословие и, как я понимаю, магические данные. Но кто дает ей право считать других ниже себя!