– И что же стряслось?
– Амелия Ронн сорвала бал женихов. Устроила скандальную ситуацию. Отец ее проклял и той же ночью она сбежала в неизвестном направлении. Найти девушку не удалось до сих пор, хотя далеко уйти она не могла, и всю тамошнюю губернию подняли на дыбы, обыскали по камешку.
Разумеется, ее родители безутешны. Альфед Ронн публично поклялся, что если дочь отыщется живой и невредимой… ну или хотя бы живой, он не станет ее больше неволить с замужеством. Только вот несчастное дитя того не знает, поскольку сгинула.
– Очень печально, король, — посочувствовал Филберт.
– Тем печальнее, что из всех возможных кандидаток эта подошла бы тебе идеально. Хоть я портрета ее даже не видел. Хватило и родословия.
– А кто такая - Луира? — спросил лорд. — И не говорите мне, что она двоюродная племянница держателя таверны и безродная служанка.
– Луира… — щеки Рейна внезапно зарумянились. — Я и правда вижу ее впервые. Но у меня есть подозрения, что вы можете оказаться родственниками, пусть и дальними.
– Час от часу не легче! — Филберт с чувством выругался. — И что же мне теперь делать?
– Ждать свою судьбу, сынок. Ждать свою судьбу.
И вот сейчас он напряженно следил за происходящим на сцене. К работам Эсении было не придраться. Все они были явно нарисованы именно здесь, в Фестоне. Формально ее легенда идеальна - барышня не привыкла скучать и развлекала себя любимым хобби. А потом оно раз - и пригодилось.
Когда Филберт считал, что ей помогает король, было проще. Но действительно, Рейн вряд ли стал бы ее вытягивать, просто из принципа. Тогда кто же в ближнем кругу его предал? Ральф? Толле? Думать об этом было невыносимо.
Когда на сцене появилась Орхидея Пивик, Фил уже был уверен в существовании всеобщего заговора против него. Платьице в легкомысленных оборочках она превратила в наряд с элегантным шарфиком. Кто мог ее надоумить? Но вскоре он про это забыл, поскольку салонная игра, которую предложила Пивик, оказалась весьма увлекательной.
И вот появилась единственная участница, в удаче которой он был заинтересован. Луира Шелдон великолепно сыграла на увлечении короля самим собой. А ее идея воплотить задумку максимально близко к жизни его восхитила.
Действительно, и король и его приближенные, те самые, что и приехали бы с ним в этот теоретический визит, находились в зале. И все вполне наглядно могли оценить, насколько увлекательное мероприятие предложила им Луира.
Но умеет ли она рисовать? Все зависит от того, насколько похожим выйдет король на собственные о себе представления. Филберт с волнением встал с кресла и отправился оценить результат.
Каждый штрих, который выходил из-под уголька, зажатого в тонких пальцах, был четким и удивительно к месту. Король получался живым. Не тем надутым монархом с застывшим на лице пафосом, каким надлежит его изображать согласно придворным клише. А человеком. Добрым, излишне порой самонадеянным, любителем поулыбаться и приударить за хорошенькими дамочками. И получить за это нагоняй от королевы.
Сделать такой набросок могла только поистине глубокая личность, способная видеть и понимать других.
Кто же ты такая, Луира Шелдон, которой, между тем, удивительно не идет это имя?
– Может, мне взять в руки какой-нибудь предмет? — спросил король. — Чтобы смотреться значительно.
– Ох, ваше величество, с предметным рисованием у меня не очень, — призналась художница, — я все пропорции перевру.
Углем были испачканы не только ее пальцы, но и подол платья, о который она их вытирала в творческой горячке, и даже щеки.
Филберт поймал себя на том, что ему хочется подойти и стереть с ее лица эти темные пятна. А заодно пригладить чуть растрепавшуюся прическу, в нее она временами запускала руку.
А потом и вовсе странное. Он почувствовал ее естественное волнение и чуть не подошел сказать, что всё будет хорошо и у нее получается великолепно. Что за странные желание?
Филберт потряс головой и сел на свое “жениховское” место.
– Кажется, готово, — Луира дунула на рыжую прядь, упавшую на лицо, — конечно, дорабатывать можно бесконечно, нет предела совершенству.
Король вскочил, разминая слегка затекшие руки-ноги.
– Дайте посмотреть! — потребовал он с нетерпением ребенка.
Улыбнувшись, девушка развернула мольберт к королю.
– Великолепно! — ахнул Рейн. — Надо же, похож! Посмотрите и вы.
И он сам повернул работу Луиры на зал. Зрители захлопали.
– Это так свежо и небанально! — восторгался король. — Милая моя, если вы продуете в этом отборе, предлагаю место придворного портретиста. Будете развлекать моих гостей, пока они ждут аудиенции.
– Все лучше для юной девицы, чем драться пивными кружками, — согласилась Луира, — благодарю, ваше величество.
– А кто-то из гостей хочет показать свои работы королю? — спросил эльф-ведущий.
Филберт его недолюбливал. Странный тип. Направо-налево трещит про свою жену и троих дочерей, а иногда путается и говорит, что детей у него двое или четверо. Балабол. Но публика его обожает.
Двое из вельмож, которые собирались до этого “показать, как надо рисовать короля”, смущенно скомкали свои работы и отказались их демонстрировать.
Остальные не без гордости продемонстрировали творения. У одного, кажется графа, получилось довольно сносно и вполне узнаваемо. Рисунок, второго, маркиза был смешным, но хотя бы необидным. Правда, изображенный на нем человек напоминал больше самого художника.
– Луира лучше нарисовала! — крикнули из зала.
Филберт был согласен со зрителем.
Горинель поблагодарил всех участников действа и отправил Луиру за кулисы. Выходя, она кинула взгляд на Фила. Тот не удержался и кивнул в ответ.
Наконец, сцена была приведена в полный порядок и участниц вновь на нее пригласили.
– Так как задание касалось короля, итоги этого тура объявит его величество лично! — провозгласил Горинель.
Король спустился к участницам в очередной раз.
– Кажется, лучше бы и не уходить, — шутливо сказал он, — а то туда-сюда поднимаюсь, спускаюсь… Спасибо всем милым мизи за их выдумку. Наверное, все граждане Бельвейта знают, что я люблю живопись. Тут у нас выделились две участницы. Но лидером сегодня стала, без сомнения, Луира.
В зале одобрительно захлопали.
– Если бы за прохождение испытания раздавали места, второе я бы отдал Орхидее Пивик.
Родственница генерала при его словах засветилась, словно кокарда на шлеме военного. Филберт разделял мнение короля. Основательная, будто рубленая топором или выписанная крупными мазками Орхидея сумела занять присутствующих. Жаль, не догадалась или побоялась позвать короля. Так бы он еще выше оценил ее старания. А вот Луира додумалась.
– И третьей в последний тур отбора проходит лучезарная Эсения Кромм.
– А как же наша Корочка? — раздалось из зала возмущенное.
Долговязая Кора Вурр разрыдалась, не в силах сдержать эмоций. Филберт на протяжении всего отбора видел, насколько серьезно она относится к этому действу. Третий тур она прошла чудом, благодаря лошади, не давшей ей упасть, тут острословы были полностью правы.
И четвертое испытание восприняла как шанс закрепиться в невестах лорда уже по-крупному. Только вот о придворной жизни она совсем ничего не знала. И ее представления о салонных развлечениях были на очень деревенском уровне.
– Не плачьте, дитя, — ласково обратился к ней король, — вы найдете свою судьбу, уверен в этом. И вам достанется жених лучше нашего Филберта.
А вот это слегка обидно.
Не то чтобы ему хоть сколько-то мечталось стать зятем мануфактурщика. Но приятно считаться лучшим по умолчанию.
Подарки для Коры вынесли аж три помощника, участницу, которая сумела пройти так далеко, провожали с особым пафосом. Но это, кажется, совсем не подняло ей настроение. Она чуть ли не оборками вытирала льющиеся слезы. В своих мечтах дочь мануфактурщика Вурра уже видела себя леди Таммер.