Что ж, если я не могу отказаться от жениха, сделаю так, чтобы он отказался от меня.
Как симпатичная, молодая наследница богатой губернаторской семьи, дочка герцога с безупречным воспитанием…ладно, образованием, может стать резко непривлекательной для охотников за приличными невестами?
Ответ прост - с помощью магии!
Превратить себя в дурнушку на сутки?
Может не сработать. Даже если обожаемый матушкой Хеммель отвернет от меня свой породистый нос, тот же дракон Метте или небогатый, но благородный любитель режима дня Огни с удовольствием подберут отвергнутую барышню. А папа из вредности меня кому-то из них сдаст.
Я задумчиво перелистывала страницы колдовской книги, в поисках решения своей довольно щекотливой задачки.
Как оттолкнуть от себя всех сразу? Какую придумать ложь, чтобы убедить их в своей непригодности к роли супруги?
Ложь… а что если зайти с другого конца? Помнится, папа всегда считал, что неприкрытая правда сгубила больше судеб, чем грамотно доработанная реальность.
Время было глубоко за полночь, когда мне пришла в голову эта восхитительная мысль. Не уверена, правда, что здравая. Но обдумывать я ее долго не стала, а кинулась воплощать, используя свое собственное, не книжное, волшебство.
Водному магу ничего не стоит выполнить ряд интересных и зрелищных фокусов: запустить фонтаном воду из озера, а потом заставить эту переливающуюся самоцветами в солнечных лучах струю вращаться вокруг себя, как обруч. Я даже шарфик себе могу из воды сделать! И она будет держать форму, при этом постоянно двигаясь.
Но это все так, баловство. Главное же мое мастерство скрыто от посторонних глаз. Я умею договариваться с этой чудесной прозрачной субстанцией. Правда, когда она в жидком виде. С кубиками льда в беседу вступить не получится. Но заговорить стакан компота запросто смогу. Или ведро. Да что там, хоть бочку.
Всю ночь я провела за чародейством. Ни одна емкость с водой и прочей жидкостью не осталась без моего внимания. Нас ожидает удивительный бал, где все будут говорить друг другу одну лишь правду! И посмотрим, к чему это приведет.
Уже под утро я улеглась спать, довольная собой и уверенная, что нашла шикарный выход из затруднительной ситуации.
– Мизи, — кажется, уже через несколько минут меня разбудил голос служанки, — время близко к полудню, а вы еще из кровати не вылезали. Вот-вот к нам начнут прибывать важные господа, которых дома видно обедом не кормят, вот они и являются раньше времени.
Я села в кровати, соображая, какой сегодня день.
– Что-то вы помятая такая, радость моя! — продолжала горничная, женщина средних лет, чуть постарше моей мамы. — Сами из кровати выбраться в состоянии, или мне еще и за ноги вас вытаскивать? Современные девицы считают доблестью, когда им доводится палец о палец ударить.
– Я вообще-то много работаю, Митти, — оборонялась я, еще толком не проснувшись.
– Работаете? Эта вот мазня, которой матушка ваша увешивает стену своего кабинета, по-вашему, работа? Раньше благородных мизи хоть вышивать учили. В случае чего, мужу носки потом заштопать можно. А сейчас?
– Митти! Что на тебя нашло? — я наконец сообразила, что обычно тихая и скромная служанка как-то слишком разошлась.
– Что, правда глаза колет? — с вызовом спросила. — Сами-то пигалица еще малолетняя, а ко мне со снисхождением вечно каким-то!
Правда глаза колет… Правда!
– Митти, пила ли ты что-нибудь с утра? — выпалила я, холодея от своей догадки.
– Совсем я что ли, по-вашему, непутящая? Чтобы с утра заливать как портовый грузчик? Скажите еще, в кабак бегала.
– Нет, не в кабак, — я соскочила с кровати, — чай, морс, воду?
– Ишь, заботливая какая, чай я пила, да, — служанка смягчилась, — извините, лишнего я на вас что-то завелась, сама не пойму, что нашло такого, мизи. Не серчайте. Но картины ваши все же отвратные.
Значит, действует моя водица! Легкомысленно порадовалась и побежала готовиться дальше, тем более меня уже пришли наряжать. Августина всегда отличалась правдивым и крутым нравом, так что особой разницы в ее поведении я не заметила, поэтому вскоре даже забыла о своем ночном колдовстве. Тем более, что и сама не особенно верила, что оно не выветрится хотя бы до обеда. Не такой я еще сильный и опытный маг. Повеселилась и будет.
Наш бальный зал сиял сегодня особенным великолепием. Тысячи свечей заполняли ровным светом огромное пространство, и сумрак, который уже начал сгущаться за высоким панорамным окном, казался чуть ли не ночной тьмой. Столики были расставлены у стен, освобождая место для танцев и разговоров. Музыканты выводили что-то прекрасное, расположившись на невысоком подиуме напротив окна.
Я вошла последней, как и положено украшению праздника. И с порога меня огорошили фразой:
– Ох, хороша девчоночка! Чисто пирожное, хоть сразу десертную ложку доставай!
Повертев головой, я увидела говорящего. Крылатый-пернатый зануда Огни! Какая ему сдоба, он же за режим и диету!
– Да твой черпак о такую погнется! Не твоего полета лебедушка!
Да это же…Вольфганг Метте, драконий графинчик. Стоит, сжимает бокал в своих словно вырубленных из куска дерева пальцах, смотрит на меня, отвесив свою гранитную челюсть.
– Сегодня все какие-то странные, — сзади подошел папа, промакивая лоб белоснежным платком, — нервничают от значимости события, вероятно, несут не пойми что.
А заварушка только начиналась.
– Может, вы еще и битву на своих ложках устроите? — подал голос третий соперник, капризного вида маркиз Делефель. Его острые уши нацелились в потолок, кончики побледнели, должно быть от гнева.
– Угораздило же попасть в такое плебейское место! Сальные шуточки, потные подмышки! Фу! Даже большое приданое и дополнительный вес в обществе не окупит сегодняшних мучений. Да и невеста не в моем вкусе. Терпеть не могу желтый.
Я беспомощно озиралась. В зале были, конечно же не только мои потенциальные женихи. Друзья семейства, родня, просто любители вечеринок… и все сейчас с интересом следили за многообещающей словесной дуэлью, отвешивая не менее колкие замечания.
А где же главный претендент на мою руку без сердца? Уж не с ним ли воркует у дальнего столика моя матушка?
Глава 3. Проклятие и бегство
– Позор на мою седую голову, — пробормотал отец, ошарашенно глядя на чуть ли не флиртующую парочку.
Широким шагом он преодолел добрую половину зала за несколько секунд. Я семенила следом, стараясь не отставать. Мы даже успели услышать кусочек беседы. Людвиг Хеммель и моя мама попивали какой-то изысканный напиток. Их руки лежали на столе, и пусть до соприкосновения пальцев было еще приличное расстояние, на словах эта пара не была столь же скромной.
– Приезжая сюда, я надеялся, что твоя дочь хотя бы наполовину так же хороша, как ты в юности, Медея… и настолько же горяча!
Мама смущенно захихикала:
– Ах, Людвиг, какие же мы глупые с тобой были! Но моя жизнь сложилась все же неплохо, надо признать.
Тут она заметила нас с папой.
– А вот и моя девочка! Так хочется, чтобы она обрела свое женское счастье рядом с подходящим мужчиной.
Хеммель с интересом окинул меня взглядом, отпил из бокала и выдал:
– Что ж, это не просто возможность подобраться ближе к тебе, Медея, но и сам по себе неплохой вариант.
– Да что здесь происходит, гракханы возьми вас за ногу! — папа вышел из себя и говорил так громко, что к столику начали подтягиваться зрители. — Ваши высказывания о моей семье непозволительны, лорд Хеммель! Я требую покинуть мой дом!
– Жаль, — искренне огорчился Людвиг, — дочка у вас и правда прелестная. Как и жена. Вы счастливчик.
Желваки на папиных скулах заходили так, будто сейчас отлетят от лица и заживут собственной жизнью.
Я думала, он бросится на Хеммеля с кулаками, и уже прикидывала, как его остановить, но тут папа пристально посмотрел на бокал в руке лорда.