Баррингтон захлопнул свою книжку.
− Вы можете получить все это сейчас, − продолжал он суховато. − Мы купим все здесь, и я сэкономлю время. Мне не придется разносить игрушки по домам. По-моему, мне просто повезло, что я вас встретил, правда?
У детей от волнения перехватило дух, тем не менее они пробормотали, что ему действительно повезло.
Когда они вошли в магазин, единственный из всех детей, который вел себя нормально, был Фредди, остальные трое были совершенно ошеломлены. Фрэнки боялся, что это ему приснилось. Ведь не может же быть такого на самом деле, конечно, это просто сон.
У лошадки была не только грива, а еще четыре колеса. Продавец не уложил ее в коробку − к лошадке привязали веревочку и вручили новому владельцу. Трое старших ребят вряд ли понимали, что происходит. Они видели, как Баррингтон поговорил с продавцом, но слов не слышали − голоса звучали где-то далеко и казались нереальными.
Продавец уложил в коробку куклу, чайный сервиз и шкатулку для ниток и вручил коробку Элси. Железная дорога в большом картонном ящике также была завернута в оберточную бумагу, и у Фрэнки чуть не выскочило сердце, когда продавец протянул ему пакет.
Выйдя из магазина, все они попрощались с Фрэнки, и он пошел, неся свой пакет с величайшей осторожностью и чувствуя, что идет как по воздуху. Остальные зашли в соседний бакалейный магазин, и там им наложили в тележку всяких вкусных вещей.
Потом Баррингтон еще раз сверился со своей записной книжкой, чтобы убедиться, не забыл ли он чего, и обнаружил, что Санта Клаус внес в список еще по паре ботинок для Элси и Чарли; они отправились в обувную лавку, и там выяснилось, что чулки у обоих совершенно порваны, тогда они зашли в галантерейную лавку и купили там чулки. Баррингтон пояснил, что, хотя чулок нет в списке, он уверен, что Санта Клаус не будет возражать − он, наверно, собирался их записать, но просто позабыл это сделать.
Глава 54
КОНЕЦ
На следующий день вечером Баррингтон зашел к Оуэну. Он сказал, что уезжает на рождество домой и хочет с ними попрощаться.
В последнее время дела у Оуэна шли неважно, хотя он был одним из немногих, которым перепадала хоть какая-то работа. Большая часть заработка уходила на квартирную плату, и они нередко экономили на еде. Легкие Оуэна были в таком плохом состоянии, что малейшее усилие вызывало острый приступ кашля и он задыхался, из-за этого он почти не мог работать, даже когда ему предлагали работу; зачастую он заставлял себя идти на работу только невероятным усилием воли. Но он старался не показывать виду перед Раштоном, и, хотя Раштон знал, что у Оуэна здоровье куда хуже, чем у других, он не обращал на это внимания: свою долю работы Оуэн всегда делал и мастер он был отличный. Впрочем, с некоторых пор кое-кто из рабочих стал уклоняться от того, чтобы работать с ним в паре. Когда двое работают вместе, то хозяин, ясное дело, ожидает, что они выполнят норму на двоих, ну, а если один из них не в состоянии работать в полную силу, его напарнику приходится тяжело.
У Оуэна никогда не было денег на то, чтобы пойти к врачу, но в начале зимы Раштон дал ему билетик в местную больницу. В течение года каждую субботу, получая заработную плату, рабочие отдавали один-два пенни в больничную кассу. Во всяком случае, от них этого ожидали. Такие взносы поступают в больницу от каждой фирмы и мастерской в городе. Хозяева время от времени передают кассу больничному начальству, а взамен получают билетики, которые они вручают тем рабочим, кто нуждался в лечении или сам обращался к ним с просьбой. Предприниматель вписывает в билетик фамилию и адрес пациента и подтверждает, если, по его мнению, случай заслуживает внимания и благотворительности. Оуэн, как и большинство рабочих, не мог без содрогания думать о том, чтобы идти в эту больницу, но он был так болен, что подавил свою гордость. Выяснилось, что ходить в эту больницу дороже, чем в частную, потому что приходить в нее нужно по утрам в определенный час. Таким образом, он пропускал работу. Лекарства, которые ему там выписывали и которые он должен был покупать на собственные деньги, не приносили ему облегчения, ибо в действительности ему, как и тысячам других, нужны были не эти лекарства, а приличные условия жизни и хорошая еда − и то, и другое было так же недосягаемо для него, как если бы он умирал один в пустыне.
Иногда Нора ухитрялась, отказывая себе в чем-нибудь необходимом, купить ему пузырек какого-нибудь широко разрекламированного снадобья, но, хотя некоторые из этих лекарств в самом деле были полезны, она покупала их лишь от случая к случаю, и они не помогали ему.