Тысячи таких, как он, влачат жалкое существование на грани голода, и для многих из них жизнь − это лишь непрекращающаяся борьба с нищетой. И все-таки никто из этих людей не желает утруждать себя вопросами − почему так получается.
И кто бы ни пытался им объяснить все это, он только даром время теряет − люди не хотят этого знать.
Средство спасения было так просто, а зло так велико и так очевидно, что единственное возможное объяснение того, что оно так долго существует, было следующим: совершенно не умеют думать его товарищи-рабочие! Если бы эти люди способны были шевелить мозгами, они давным-давно бы уничтожили эту дурацкую систему. И никому бы не пришлось им растолковывать, что она порочна.
Право, даже богатые не могут быть уверены, что не погибнут в будущем от нужды. В каждом работном доме можно найти людей, которые в свое время занимали хорошее положение и лишились его по своей оплошности.
Как бы ты ни преуспел, ты не можешь быть уверенным, что твои дети не останутся без куска хлеба. Тысячи людей живут в нужде, получают нищенскую плату, а ведь их родители были богатыми людьми.
Оуэн быстро шел, погруженный в эти мысли, и почти не чувствовал, что промок до нитки. Он был без пальто; пальто пришлось заложить в Лондоне, и он до сих пор не мог его выкупить. Башмаки его протекали, ноги промокли от дождя и слякоти.
Он уже подходил к дому. На углу улицы, где он жил, стоял газетный киоск, на доске возле двери висела вырезка из газеты:
«Страшная семейная трагедия.
Три убийства и самоубийство».
Он зашел купить газету. Он был здесь постоянным покупателем, и, когда вошел, хозяин магазина поздоровался с ним, назвав мистером Оуэном.
− Ужасная погода, − заметил хозяин, вручая Оуэну газету. − Строительным рабочим сейчас особенно тяжело, верно?
− Да, − ответил Оуэн, − сейчас много народу без дела, но, к счастью, я работаю по внутренней отделке.
− Значит, вы счастливчик, − сказал его собеседник. − Знаете, как только немного исправится погода, для вашего брата и тут найдется дело. Будут подновлять все выходящие на улицу дома в нашем квартале. Это ведь большая работа?
− Да, − ответил Оуэн. − Кто взял подряд?
− Гонки и Слоггит. Вы, наверное, знаете их контору в Уиндли.
− Да, я знаю эту фирму, − хмуро ответил Оуэн. Раза два он работал у них.
− Тут сегодня был подрядчик, − продолжал хозяин магазина. − Он сказал, что они собираются начинать в понедельник утром, если будет хорошая погода.
− Думаю, они смогут это сделать, − сказал Оуэн, − сейчас много людей без работы.
Еще раз пожелав хозяину доброго вечера, Оуэн продолжил путь домой.
На полдороге он в нерешительности остановился: в связи с только что услышанными новостями он вспомнил о Джеке Линдене.
Как только станет известно, что начинаются ремонтные работы, все, конечно, бросятся туда, а подрядчик возьмет тех, кто придет первым. Если бы он сегодня повидался с Джеком, старик мог бы получить работу.
Оуэн заколебался: он промок, а дом Линдена далеко − еще двадцать минут топать. И все же ему хотелось сообщить об этом Линдену, ведь старик, даже приди он первым, имеет меньше шансов, чем более молодой рабочий. Оуэн подумал, что, если идти очень быстро, меньше риска простудиться. В мокрой одежде опасно стоять на месте, но пока ты двигаешься − все в порядке.
Он повернул назад и пошел к Линдену. Он был всего в двух шагах от собственного дома, но решил не заходить туда; жена ни за что не выпустит его снова на улицу.
Он торопливо шел по улице и вдруг заметил на крыльце пустующего дома какой-то небольшой темный предмет. Он остановился, чтобы получше его рассмотреть, и обнаружил, что это маленький черный котенок. Крошечное создание подошло к нему, начало тереться о его ноги, жалобно мяукать и заглядывать в лицо. Оуэн наклонился и поднял котенка. Когда его рука прикоснулась к худенькому тельцу, он вздрогнул. Шерсть котенка промокла, и можно было пересчитать все бугорки на его позвоночнике. Когда он его погладил, бедный котенок принялся отчаянно мяукать.
Оуэн решил взять его домой для своего мальчика, поднял, сунул себе под пиджак, и маленький найденыш сразу замурлыкал.
Это происшествие направило его мысли в новое русло. Если действительно существует всеблагой бог − в это верят множество людей или считают, что верят, − как могло случиться, что это беспомощное создание, сотворенное богом, обречено на муки? Оно никому не причиняло вреда и невиновно, что родилось на свет. Может быть, всевышний не знает о страданиях тех, кого сотворил? Если так, то он не всезнающ. Или господу известны их беды, но он не в силах им помочь? Тогда он не всемогущ. Может быть, господь может, но не хочет сделать жизнь своих творений счастливой? Тогда он не добр. Нет, немыслимо верить в существование единого, вездесущего господа бога. Никто в это и не верит, во всяком случае, никто из тех, кто из каких-то там своих соображений прикидывается учениками и последователями Христа. Есть антихристы, которые ходят и поют псалмы, служат длинные молебны и восклицают: «О, господи, господи», но они никогда не следуют его заветам, их жизнь проходит в постоянных преднамеренных нарушениях его заповедей и учения. Нет надобности призывать в свидетели науку или ссылаться на видимые несоответствия, нелогичность, абсурдность и противоречия на страницах Библии, для того чтобы доказать, что в христианской религии нет истины. Достаточно посмотреть, как ведут себя служители церкви.