Глава 5
ЧАСЫ
Джек Линден жил в маленьком домике в Уиндли. Он занимал этот дом с тех пор, как женился, а это произошло более тридцати лет назад. У него было любимое дело − дом и сад. Джек постоянно был занят: красил, белил, оклеивал стены обоями и т. д. и т. п. В результате, хотя сам по себе дом их был никудышный, Джек умудрялся содержать его в отличном порядке: в доме было безукоризненно опрятно и уютно.
Деятельность трудолюбивого старика Линдена привела к тому, что, видя, как хорошо выглядит дом, хозяин дважды повышал арендную плату. Когда Линден занял дом, он платил шесть шиллингов в неделю. Через пять лет эта сумма возросла до семи, а еще через пять лет она увеличилась до восьми.
За тридцать лет он заплатил в общей сложности около шестисот фунтов арендной платы, то есть более чем в два раза выше номинальной стоимости дома. Но Джек не жаловался... Наоборот, он был вполне доволен. Он частенько повторял, что мистер Светер хороший хозяин, так как несколько раз, когда Джек оставался без работы, агент Светера разрешал Линдену отсрочку платежей. Старик Джек частенько говаривал, что на месте Светера многие другие хозяева давно распродали бы его мебель и вышвырнули бы его на улицу.
Как уже известно читателю, семейство Линдена состояло из его жены, снохи и двух внуков. Это были вдова и дети его младшего сына, резервиста, который погиб в южноафриканскую войну. Молодой человек был штукатуром и перед самой войной работал на фирму «Раштон и К°».
Когда Оуэн постучал в парадную дверь, семья только что закончила чаепитие. Дверь открыла молодая женщина.
− Мистер Линден дома?
− Да. Кто его спрашивает?
− Моя фамилия Оуэн.
Старик Джек, однако, уже услышал голос Оуэна и вышел в прихожую, недоумевая, зачем он пришел.
− Я шел сейчас домой и узнал, что Гонки и Слоггит собираются начать с понедельника большие ремонтные работы, вот я и подумал, что надо зайти и рассказать тебе об этом.
− Начинают ремонт? − спросил Линден. − Схожу утром разузнаю что и как. Боюсь только, шансов у меня маловато: у них много постоянных рабочих, которые сидят сейчас без дела. Но все равно я с ними поговорю.
− Знаешь, это ведь большой ремонт. Будут обновлять дома в квартале от Керк-стрит до Лорд-стрит. Им наверняка потребуются дополнительные рабочие руки.
− М-да, это дело серьезное, − сказал старик Линден. − Очень тебе благодарен за эту новость. Заходи, что под дождем стоять? Ты, наверно, совсем промок.
− Спасибо, не могу, − ответил Оуэн. − Побегу домой, переоденусь.
− Но выпить чашку чаю можно за одну минуту, − настаивал Линден. − Надолго я тебя не задержу.
Оуэн вошел. Старик закрыл дверь и повел его на кухню. По одну сторону камина сидела в кресле с вязаньем в руках седая худенькая старушка − жена Линдена. Линден уселся в такое же кресло по другую сторону камина. Двое внучат − мальчик и девочка − семи и восьми лет сидели за столом.
В углу комнаты возле шкафа стояла ножная швейная машина, часть стола была завалена шитьем: незаконченными дамскими блузками. Еще одно благодеяние мистера Светера: он предоставлял работу снохе Линдена. Работы было немного, потому что она могла шить лишь в свободное время. Тем не менее она часто повторяла: и мелочь − деньги.
Пол был покрыт линолеумом, на стенах висели картины в рамках, на высокой полке стояло несколько начищенных до блеска металлических банок и медных кастрюль. В комнате было очень тепло и уютно, как бывает лишь в домах, где люди прожили много лет.
Молодая женщина уже наливала чай.
Старая миссис Линден прежде никогда не видела Оуэна, хотя и слыхала о нем. Она была чрезвычайно религиозна и принадлежала к англиканской церкви. Миссис Линден с любопытством взглянула на атеиста. Тот снял шляпу, и она с удивлением увидела, что лицо у него приятное. Но тут ей пришло на ум, что сатана нередко принимает облик ангела. Внешность обманчива. Миссис Линден была недовольна, что Джон пригласил его войти, и надеялась, что это посещение не повлечет за собой никаких бед. И тут, бросив еще один взгляд на Оуэна, старушка ужаснулась: из-за борта его пиджака выглядывала крошечная черная головка с двумя блестящими зелеными глазами. В этот миг котенок, разглядев на столе чашки и блюдца, с неистовым мяуканьем вырвался из своего прибежища. Оставив несколько глубоких царапин на руках Оуэна, он прыгнул на пол.