Никто не вправе осуждать его за это, ибо при существующей системе человек не может не быть в какой-то мере эгоистом. Мы должны быть эгоистичными: этого от нас требует Система. Мы должны быть эгоистами, в противном случае мы будем голодать, ходить в лохмотьях и в конце концов подохнем в канаве. Чем эгоистичней человек, тем больших успехов он добивается в жизни. В борьбе за существование выживают только эгоисты и ловкачи, остальных свирепо растаптывают. В нашей жизни никого нельзя осуждать за эгоизм, это вопрос самосохранения − или ты бьешь, или тебя колотят. Виновата Система. А чего заслуживают те, кто стремится утвердить эту Систему на веки вечные, это уже другой вопрос.
− Так когда же будут готовы наброски? − не унимался Раштон. − Сегодня вечером вы не сделаете их?
− Боюсь, не сделаю, − ответил Оуэн. Этот глупый вопрос его рассмешил, но он сдержался. − Мне надо немного подумать.
− Так когда они будут готовы? Сегодня понедельник. В среду утром?
Оуэн замялся.
− Мы не хотим, чтобы он долго ждал. Иначе он вообще передумает.
− Ну, тогда утром в пятницу, − ответил Оуэн, решив, что, если понадобится, он будет сидеть ночами.
Раштон покачал головой.
− А раньше никак нельзя? Боюсь, если мы будем так тянуть, то потеряем эту работу.
− В свободное время я не управлюсь быстрее, − покраснев, ответил Оуэн − Может быть, сделаем так. Завтра я поработаю дома, а получу за этот день свою обычную плату. В среду выйду на работу как всегда, а в четверг утром вручу вам наброски.
− Очень хорошо, − поспешно согласился Раштон. − Но все-таки не кладите краску слишком густо, а то работа эта получится такая дорогая, что он от нее откажется. Спокойной ночи.
− Полагаю, я могу взять эту фотографию домой?
− Да, разумеется, − сказал Раштон, снова принимаясь за чтение писем.
Давно уже уснули и жена, и сын, а Оуэн все работал в гостиной, выискивая в старых номерах журнала «Декоратор» и в специальных книгах иллюстрации мавританских орнаментов и делая черновые наброски карандашом.
Он еще не принимался за эскиз: сначала надо было все обдумать. Он набросал общий план и, когда наконец лег, долго не мог уснуть. Ему представлялось, что он в гостиной «Пещеры». Прежде всего необходимо снять цветок − уродливую лепнину в центре, − изгибы которого забиты старой известкой. С карнизом все благополучно, к счастью, он был очень простым, с глубокими бороздками, без лишних украшений. Затем, когда стены и потолок будут как следует обработаны, можно приступить к окраске. Стены разделим на панели и арки и покроем узором и лепкой. Створки дверей отделаем так же. Дверные и оконные проемы раскрасим цветным орнаментом с золотом, чтобы гармонировали с отделкой комнаты в целом. Своды карнизов − тускло-желтые с ярким цветным орнаментом, их не следует покрывать золотом из-за особенностей освещения, но некоторые небольшие украшения на карнизах можно сделать золотыми. Потолок − одна большая панель, расписанная яркими красками и золотом и окаймленная широким бордюром. От центральной панели эту полосу или бордюр будет отделять узкая полоска, а еще одну − немного пошире − сделать с внешней стороны широкой полосы, там, где потолок соединяется с карнизом. Обе эти каемки и широкую полосу можно будет покрыть цветным и золотым орнаментом. Золотую краску надо использовать с особой осторожностью: обильная позолота выглядит кричащей, безвкусной. Кроме того, она просто не видна на плоских панелях, где плохо отражается свет. Оуэн мысленно следил за работой − и видел, как она продвигается шаг за шагом к завершению. И вот большая комната «Пещеры» преобразилась и засверкала. В самом разгаре этих приятных мечтаний его охватил страх; что, если работа вдруг сорвется?
Вопрос о денежной выгоде ни разу не пришел ему на ум. Оуэну просто хотелось работать, и он настолько был поглощен размышлениями, как все сделать получше, что для мыслей о деньгах не оставалось места в голове.
Итак, вопрос о вознаграждении не занимал Оуэна. Зато этот вопрос, как всегда, волновал мистера Раштона. Когда дело касалось работы, мистер Раштон думал только об одном − какой барыш можно из нее извлечь. Ну точно как в известной поговорке: «Рабочий работает руками, хозяин − головой».