− У меня дома множество набросков и инструмента, которые я просто не могу сюда принести, − сказал Оуэн.
Скряга долго спорил, уверяя, что рисунки нужно делать или на работе, или в конторе. Каким образом, спросил он, проверить, в котором часу Оуэн начнет работу и закончит ее, если он будет выполнять ее дома?
− Я не буду требовать за переработку, − сказал Оуэн. − А здесь или в конторе мне их не сделать как следует. Я только все испорчу.
− Ну, валяй делай, как знаешь, − уныло согласился Скряга. − Я велю Харлоу помочь Истону окрасить эту комнату, чтобы ты вырезал свои трафареты и приготовил все необходимое. Только ради бога не тяни. Было бы очень хорошо, если бы тебе удалось сделать все к пятнице и прийти сюда в субботу помочь Истону. Я бы на твоем месте вообще не очень старался расписывать эти стены, ведь мы делаем работу по дешевке, мистер Светер вообще хотел от нее отказаться.
И Нимрод принялся бродить по дому, ругаясь и ворча на всех.
− Ну, вы, пошевеливайтесь! − рявкал он. − Что вам здесь, богадельня? Если не будете работать побыстрее, я урежу ставки. Кругом полно парней слоняются без дела и будут рады любой работе!
Он зашел в каморку, где Красс растирал краски.
− Послушай, Красс! − сказал он. − Что-то мне совсем не нравится, как ты выполняешь свои обязанности. Ты должен подгонять этих ребят. Они давно уже работают спустя рукава. Мы прогорим с этим домом еще до того, как его закончим!
Красс, жирное лицо которого стало мертвенно-зеленым от страха, промямлил что-то о том, как он старается, чтобы все шло наибыстрейшим образом.
− Ты заставь их пошевеливаться, − крикнул Скряга, − или нам придется кое-что пересмотреть.
Красс понял «пересмотр» как возможность вылететь с работы. Или на его место поставят другого. Тогда, конечно, он будет понижен в должности и не продержится на работе дольше остальных. Он решил попытаться вернуть себе доверие Скряги и умерить его гнев, а для этого принести в жертву кого-нибудь из рабочих. Осторожно выглянув на кухню и в коридор, Красс тихо сказал:
− Кроме Ньюмена, они все работают довольно хорошо. Я бы и раньше рассказал вам о нем, да хотел дать ему возможность исправиться. Я уж и сам говорил ему, что он слишком копается, но на него это не действует.
− Я тоже это заметил, − подхватил Нимрод. − Можно подумать, что его работу собираются посылать на выставку, так он возится с ней. Трет все подряд наждачной бумагой и зашпаклевывает каждую трещинку! И где он берет столько наждачной бумаги, не могу понять!
− Он сам ее достал! − хрипло сказал Красс. − Мне точно известно, что на прошлой неделе он купил два листа по полпенса на свои собственные деньги!
− Ах, так, − проворчал Скряга. − Я ему покажу наждачную бумагу! Всем снижу ставки!
Он вышел в прихожую, где простоял довольно долго, о чем-то думая. Наконец, с видом человека, принявшего решение, он повернулся и пошел в комнату, где работали Филпот и Харлоу.
− Вы оба получаете по семи пенсов в час, не так ли? − сказал он.
Оба ответили утвердительно.
− Я еще никогда не получал меньше, − добавил Харлоу.
− Я тоже, − заметил Филпот.
− Ладно, вы, конечно, можете поступать, как хотите, − продолжал Хантер, − но у нас в фирме решено со следующей недели платить не больше шести с половиной. Дела идут так, что мы не можем платить по семи пенсов. Так и быть, до завтрашнего вечера работайте на прежних условиях, но, если не согласны получать по шесть с половиной, в субботу утром можете не приходить. Решайте сами. Или соглашайтесь, или уходите.
Харлоу и Филпот были так ошеломлены, что ничего не сказали в ответ, Хантер же покинул их со словами: «Подумайте как следует», − и отправился к остальным рабочим, получающим по высшей ставке, с таким же ультиматумом. Все восприняли это так же, как Филпот и Харлоу. Только Оуэну и Крассу не уменьшили жалованье.
Как мы знаем, Ньюмен был одним из тех, кто работал по заниженным ставкам. Скряга нашел его в одной из верхних комнат, где он в одиночестве занимался окраской. И опять он принялся за старое. Шкаф, который он красил, был сильно поврежден, и перед окраской Ньюмен заделывал белой шпаклевкой все щели. Он прекрасно знал, что Хантер разрешает шпаклевать только самые большие трещины и дыры, но он не мог работать спустя рукава, как ему приказывали, и украдкой делал свою работу если не на отлично, то настолько хорошо, насколько это ему удавалось. Он даже дошел до того, что иногда покупал за собственные деньги наждачную бумагу, о чем Красс и донес Хантеру. Зайдя в комнату, Хантер минут пять с усмешкой наблюдал за Ньюменом. Под этим пронзительным взглядом рабочий торопился, и у него все валилось из рук.