По мере того как продвигалась отделка гостиной, Красс терял надежду на то, что Оуэн угробит эту работу. Несколько комнат наверху уже можно было оклеивать обоями, и Слайм приступил к оклейке. Берта забрали у Оуэна и приставили к Слайму намазывать обои клеем. Было решено, что если Оуэну понадобится помощник, этим помощником будет Красс.
В течение этого месяца Светер часто к ним наведывался, чтобы выяснить, как идут отделочные работы. Красс в этих случаях всегда был на месте и отвечал на вопросы. Такое положение вполне устраивало Оуэна, который чувствовал себя весьма неловко, разговаривая с такими людьми, как Светер. Эти люди, как правило, говорили оскорбительно-покровительственным тоном и, как видно, полагали, что рабочий должен кланяться им в ноги и вставлять «сэр» после каждого слова. Впрочем, Крассу все это доставляло удовольствие. Нельзя сказать, что он в буквальном смысле ползал в ногах у Светера, но создавалось впечатление, что он бы с удовольствием сделал это, если бы ему разрешили.
Тем временем Банди и еще несколько рабочих копали возле дома траншею и прокладывали новые трубы. Земляные работы, так же как и малярные, подходили к концу. Это был тяжелый труд. Из-за плохой погоды все вокруг развезло, было очень грязно, одежда и обувь рабочих были сплошь измазаны глиной. Самое же главное − вонь. В течение долгих лет канализационные трубы протекали. Земля на несколько футов была пропитана зловонной жидкостью, и из ямы шел такой запах, словно там валялись тысячи разлагающихся трупов. Вонью разило от одежды людей, работавших в траншее, а заодно и от них самих.
Бедняги жаловались, что ощущают это зловоние даже у себя дома, что оно чудится им, когда они едят. Хотя во время работы они не переставая курили − Скряга вынужден был разрешить это, − временами у кого-нибудь из них начиналась рвота.
Но когда рабочие поняли, что работа близится к концу, вспыхнула паника, особенно среди тех, кого наняли последними и, следовательно, должны были уволить первыми. Однако Истон был абсолютно уверен, что Красс сделает все возможное, чтобы продержать его до окончания работ, так как последнее время они крепко сдружились, проводя вместе несколько вечеров в неделю у «Крикетистов».
− Скоро нас здесь здорово порастрясут, − сказал однажды Харлоу Филпоту, когда они вдвоем красили лестницу. − По моим расчетам, на той неделе все работы внутри дома закончатся.
− Снаружи тоже не очень много осталось, − отозвался Филпот.
− Больше никаких работ у них не предвидится?
− Ничего об этом не слыхал, − мрачно сказал Филпот, − другие вроде бы тоже.
− Ты знаешь этот домик, его называют «павильон», ну тот, что на Большой аллее возле эстрады для оркестра? − помолчав, спросил Харлоу.