— У меня своей работы гора и маленькая тележка, — заныл он.
— На правёж к деду хочешь? Устрою прямо сейчас. Хотя я сейчас и сам могу распорядиться. Позвать кучера с вожжами?
Ерёма посмотрел на меня исподлобья и молча направился к мастерской, по пути пнув рывшегося на посыпанной песком дорожке, петуха. Петух было кинулся на обидчика, но получил второй удар ногой и улетел в кусты рясно цветущей по обе стороны дорожки малины. Куры разорались, обидевшись за «мужа», и разлетелись кудахча в разные стороны.
— Началось в деревне утро, — подумал я. — Сейчас петух клюнет собаку, собака укусит жену плотника, и плотник вечером получит по голове скалкой, за то, что придёт с запахом браги. А о, что он сегодня напьётся с устатку, это и к бабке ведунье ходить не надо.
В плотницкой мастерской было жарко, пахло стружкой и бражкой.
— Где-то стоит откупоренный бочонок, — понял я и сказал:
— Зря ты бухаешь днём. Выпорет хозяин. Особенно если ты к вечеру не исполнишь мой заказ. Я тебя с утра ищу, а ты с утра уже пьяный и до сих пор не проснулся. А мне сегодня после вечерни к государю снова идти и справу мою показывать.
— Говори, что делать надо, — хмуро просипел Ерёма пересохшим горлом и покосился в угол сарая.
— Сделаешь бусины, как для чёток, вот такие, — показал я образец, — токма дыры не такие, а побольше, под спицы деревянные, которые тоже сделаешь. Размеры вот такие…
Подал ему ивовый, зачищенный от коры прутик.
— Сделаешь вот такой короб.
На толстой свиной крашенной коричневой коже, набитой на несколько досок, я нарисовал мелом рамку со вставленными в неё прутиками с нанизанными на них бусинами.
— На каждой спице по десять бусин, а здесь и здесь по четыре. Всё понятно?
— Понятно, — буркнул плотник.
— Это хорошо, потому, что сроку тебе до вечерни.
Я развернулся и пошёл на выход.
— Всё одно не успею.
— Хочешь помогу? — спросил я.
Ерёма снисходительно посмотрел на меня.
— А что ты могёшь? — криво усмехнувшись, спросил он.
— На стане точильном бусины выточить, сверлить дыры коловоротом, строгать плашки. Много чего могу.
— Врёшь небось?! — удивился плотник. — А ну, покаж.
Он подошёл к простейшему токарному станку с ножным приводом и зажав в него брусок, подал мне резец деревянной рукояткой вперёд. Я покрутил его, перед глазами, разглядывая и подошёл к станку.
— Давненько не игрывали мы в шашки, — пронеслась чужая мысль и родила идею наточить ещё и шашек, а к ним сделать коробку-доску.
— Так. Задание меняется, — сказал я. — У тебя тонкие листы дерева есть?
— Тонкие?
Я кивнул.
— Такие? — он показал на лежащие стопкой деревянные пластины толщиной с сантиметр.
— А ещё тоньше?
— Шпон, что-ли?
— Ну… Есть маленько.
— Покажи.
Ерёма пошёл в угол мастерской и взял с полки стопку тонких листов и поднёс мне.
— Нормально. Отрезаешь ровно вот так и вот так. Угольник у тебя есть с прямым углом?
— Это как?
Я начертил на «доске».
— А-а-а… Есть. Равный зовётся.
— Вот и вырежи два вот таких.
Я начертил.
— Тут одна часть, а тут две. Понял.
— Что ж не понять? Понял.
— Приступай, а я пока шашек наточу.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул Ерёма.
Я поставил ступню на педаль, а сам крутнул маховик, держащий зазубринами заготовку. Плашка медленно завертелась. Прижав резец к вращающейся поверхности, я почувствовал удар и резец вылетел у меня из рук, едва не угодив в левую, выставленную чуть вперёд, ногу.
— О, мля! — выразил я свои чувства и глянул на расплывшегося в улыбке плотника. — Как же так?
Тот на вопрос не отреагировал, а тупо смотрел, улыбаясь во всё лицо. Хмыкнув, я хищным взором оглядел помещение. Глаза уже привыкли к полумраку и, что тут имелось мне было прекрасно видно. Вскоре я усмотрел куску небольших камней, лежащих в стороне.
— Что это? Для чего?
— Камни. Для гнёта. Придавить если что надо…
— Понятно!
Я махнул рукой и, подойдя к кучке, выбрал подходящий мне и положил на станину станка перед заготовкой. Ерёма смотрел с любопытством. Снова крутнув бабку и нажав на педаль, я поднёс резец к детали и положил его на камень. Вращающаяся заготовка ударила, руки дёрнулись, но резец удержали. Сзади меня «крякнули» и вымолвили с уважением.
— Ну, ты, барин, даёшь!
Я даже не оглянулся сосредоточившись на вибрации в руках, а постарался ускорить вращение детали.
«Спасибо бабушкиной и маминой швейным машинкам с ножным приводом», мелькнула чужая мысль.