— Василиса! Не будь тупицей! — ещё сильнее вращая глазами, повысил голос сатир. — Начинай!
Я смотрел на этот цирк с лёгким непониманием, как и сидящее напротив меня древнее земноводное.
— А-а! — воскликнула жаба, хлопнув себя по лбу лапой. — Поняла! Щас, сделаем!
Она уставилась на меня своими огромными глазами и начала шептать:
— Господин следователь, почувствуйте, как вам удобно. Вам тепло и хорошо. Вы просто засыпаете наяву. А дело было так…
Её глаза начали гипнотически вращаться, и я ощутил, как мне стало удобно, тепло и хорошо. Она что-то говорила, объясняла, я не вникал, но понимал, что вины филиала в произошедшем нет, что все есть в отчётах и рапортах, в содержимом которых мне не надо сомневаться.
Внезапно, это приятное состояние нарушил страшный заунывный крик, и над столом начал быстро сгущаться воздух, до тех пор, пока не принял полупрозрачную человеческую форму. Жаба, квакнув от неожиданности, свалилась со своего кресла, сатир вздрогнул и пролил на себя чай.
Я встряхнул голову, сбрасывая остатки жабьих чар.
— Господа, знакомьтесь. Это и есть мой помощник. Кстати, на призрака гипноз не подействует, даже не пытайтесь. Вчера и сегодня он незримо был здесь, наблюдал за вашими махинациями. В том числе, зафиксировал эту неудачную попытку повлиять на моё сознание. Надеюсь, вы понимаете, к каким последствиям это приведёт?
Мой коллега грозной тенью реял в воздухе, секретарь пряталась под столом, а Панкратий Гермесович пытался удержать в дрожащих руках кружку с остатками чая.
— Раз уж так всё обернулось, можно я себе коньяка налью? — наконец поинтересовался убитым голосом сатир.
Глава 6. Банщик
Ребят, у вас тут не занято? А пивко какое? Чешское? Отлично, тогда наливайте, только светлого, пожалуйста. Эх, хорошо-то как! И вид на вулкан просто замечательный!
Да, я тут новенький. Разрешите представиться, меня зовут Андрей Петрович. К вам сюда попал прямо с последнего места работы. Ага, работающий пенсионер. Хе-хе. Только пенсию мне не платили. Да и вообще никаких денег мне не платили. Вкалывал, так сказать, за пузырь. И даже без закуси.
Говорите, на такой диете и дуба дать можно? Ну да… Тут такое дело… В общем, я ещё до последнего трудоустройства, был того — мёртвым. Нет-нет, какие тут шутки? Я умер давным-давно. Правда, много лет после этого бездельничал, да пьянствовал, уже и не упомню сколь. А пару месяцев назад, меня приняли в должность помощника особо важного следователя. Да говорю же — мёртвого! Что тут смешного? Не верите? Ну да, поверить в это сложно, так что давайте-ка расскажу, как так вышло. Тогда наливайте ещё одну! Ага, благодарствую.
Работал я смотрителем в одной общественной бане в небольшом сибирском городке. И дело я своё любил. Если не обращать внимание на зарплату, то было в моей профессии ну очень много плюсов. Например, обожал я, шутки ради, иногда в женское отделение заглядывать с внезапной проверкой — ох, бабы и визжали! А я что? Работа такая, а ну не кричите на меня, утечка тут у вас, надо проверить, а то ошпарит кого! А они распаренные, верещат, как могут и чем могут прикрываются. Конечно, веселее всего смотреть на тех, кому один тазик достался. Или только мыло. Ох и тяжёлый выбор для голой женщины — какое место в первую очередь прикрывать. А я этот весёлый процесс не раз наблюдал. Женская логика в экстремальной ситуации — волшебное зрелище. Кто знает, тот поймёт. Нет, вы плохого не подумайте про меня. Я уже был в том возрасте и состоянии здоровья, когда особо не до сексу. Как говорится «на полшестого»… Просто нравилось мне такие шутки шутить. А вот по-настоящему любил я больше другое: после окончания рабочего дня, задержаться сверхурочно, посидеть в парной. С пивком, а то и с рюмочкой, да.
Лучше бы я этого не делал.
Дальше можете догадаться сами: переборщил я однажды с градусами, во всех смыслах.
Вот и помер.
Стою, значит, в банном халате над своим телом, подкручиваю усы и понимаю, что всё изменилось и что будет дальше — как бы представляю, но что мне делать — не знаю.
Тело моё нашли на следующий день, вызвали медиков, милицию, потом отвезли в морг. Я пока там толкался, среди таких же недавно усопших, мне подтвердили информацию, что, мол, есть у меня три дня утрясти мирские дела: ну там, посмотреть, как родня начнёт драться за наследство в виде однокомнатной квартиры, да спорить, кому и сколько на похороны потратить. И, главное, послушать про себя всякое хорошее на поминках.
Ну, а там ещё шесть дней — и всё, надо куда-то дальше двигать. В рай. Или в ад. Или перерождаться тут заново. Ну, к этим вариантам, честно говоря, я заранее и готовился.