— Это значит, что мне нечего терять, если я соглашусь…
— Ну наконец-то вы это поняли, — улыбнулся Брокер.
— Хорошо, я готов заключить сделку. И что теперь? Где договор, который надо подписать кровью? — за шутливым тоном я попытался спрятать дрожь в голосе, но мне это не удалось.
— Ну вот опять вы за своё. Что за дурацкие штампы? Чтобы оформить соглашение нам достаточно ударить по рукам.
— Так просто?
— А зачем тут что-то усложнять?
Я протянул вперед предательски трясущуюся правую руку.
— Да не переживайте вы так! Итак, сделка закрепляется, — важным тоном произнёс Брокер. — Заказ согласован и подтверждён.
Он крепко пожал мою ладонь. Затем, широко улыбаясь, он достал из-под стола какой-то предмет, похожий на короткий обрезок трубы, на одном из концов которого блестела линза.
«А вот и скрытая камера!» — подумал я с облегчением. Брокер направил устройство на меня и в тот же момент я провалился в темноту.
Ещё даже не успев полностью очнуться, я сразу начал мысленно ругать себя за то, что так глупо повёлся на этот спектакль. Интересно, сколько людей пропадает в Москве таким образом каждый день? Паника волной накатила на меня. Я боялся не столько похищения, допустим, с целью выкупа, сколько куда худшего поворота событий. Мне казалось, что я уже успел лишиться некоторых органов в какой-нибудь подпольной клинике трансплантации. Повсеместный физический дискомфорт только усиливал мои подозрения.
Наконец, я с трудом открыл глаза и начал осматривать себя. Вроде бы цел и даже свободен.
Но это был уже не совсем я.
С удивлением мне пришлось осознать, что теперь у меня новое тело. Новый я был другого роста, меньшей комплекции, и, судя по всему, даже иного возраста. Внезапно в моей голове словно закрутился водоворот из иностранных слов, и только усилием воли я заставил себя продолжать думать на русском.
От всего этого меня начало подташнивать.
Хорошо, хоть дорога была на удивление ровной, — карету, где находился я и ещё один пассажир, почти не трясло. Грунтовку, по которой двигался наш экипаж, окружали возделанные поля, на которых работали люди. То тут, то там появлялись аккуратные домики в архитектурном стиле старой доброй Европы.
Лошади закончили взбираться на холм и остановились.
— Герр Гассман, Вена! Отсюда уже виден шпиль собора Святого Стефана! — раздался звонкий крик возницы, и я прекрасно понял, что он сказал, хотя ни слова по-русски не услышал.
Сидящий напротив меня мужчина лет сорока потянулся к окну.
Он выглянул наружу и, указывая рукой вперёд, торжественно произнёс:
— Посмотри! Посмотри же, Антонио, на этот великолепный город. Теперь он станет тебе родным, и здесь ты однажды обретёшь славу великого композитора!
Поскольку я сидел спиной по направлению движения, мне пришлось высунуть голову из кареты, чтобы увидеть то, на что указывал мой спутник. В своей предыдущей жизни я однажды посетил Австрию — как участник конкурса молодых музыкальных талантов. Поэтому мне без труда удалось узнать в открывшемся передо мной виде Вену прошлых веков. Но это город, в отличие от того, который я помнил, был идеален — в нём не было ничего лишнего, никакого современного уродства.
— Прекрасный вид! — с энтузиазмом отозвался я, даже не успев подумать о том, что отвечать надо все же не на русском. Но оказалось, что мне удавалось не только понимать иностранную речь, но и без труда говорить на другом языке. Я просто открывал рот, и слова, и фразы, вылетавшие из него, уже не нуждались в переводе.
Мой спутник похлопал меня по плечу:
— О да, мальчик мой, этот прекрасный вид — первая яркая картина твоего великого будущего! Обязательно найди хорошего пейзажиста, вернись с ним на этот холм, и пусть сделает рисунок на память об этом моменте! Ведь отсюда начинается твой путь! Говорю тебе, скоро вся Австрия только и будет делать, что говорить о музыкальном гении Антонио Сальери!
Сальери? Лишь в этот момент я отчетливо понял то, о чём не догадался, не успел спросить Брокера. О том человеке, которого я должен буду устранить!
Заказчик полностью выполнил мои желания, и я не стану жаловаться на выбор персонажа, чья судьба на самом деле оказалась моей. Впереди именно та жизнь, о которой я так мечтал. Вокруг меня эпоха, о которой я всегда грезил. И конечно же настоящая музыкальная карьера, память о которой останется в веках.
Но однажды… Однажды наступит момент, когда я должен буду исполнить свою часть сделки. Что же там в итоге произошло? Надо напрячь память, вспомнить подробности. Яд, интриги, болезнь, может было что-то ещё? Я должен буду всё тщательно спланировать и действовать очень аккуратно. Кто бы ни копался в прошлом, наступит тот момент, когда меня должны будут оправдать потомки. Никто не должен узнать, что я замешан в содеянном.