— Ничего себе шутка, — возмутился Джо, — разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого-нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто и еще столько же покалечить.
— Нет-нет, — заверил его Глиммунг. — Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. — Джо внезапно почувствовал, как внутри его мозга кто-то копается, словно у себя в кармане. Глиммунг! Этот телепат потихоньку рыщет в самых заветных уголках разума. «Интересно, что он там хочет найти?» — подумал Джо. И сразу же в сознании зазвучал ответ:
— Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ. — Потом Глиммунг обратился уже ко всем: — Из прибывших мастеров только мисс Йохос знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить. Это займет всего минуту. — Тут Джо почувствовал, как астральные щупальца Глиммунга куда-то переместились.
— Я хочу задать ему вопрос, — шепнула Мали. И спросила, тоже вначале набрав побольше воздуха, чтобы собраться с духом. — Глиммунг, — резко сказала она, — ответьте мне. Вы не собираетесь вскоре умереть?
Огромное туловище свела судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились было, но потом бессильно обвисли.
— Разве об этом сказано в Книге Календ? — отозвался Глиммунг. — Если б я собрался, то предупредил.
— Книга непогрешима, — напомнила Мали.
— У вас нет причин считать, что я при смерти, — заявил Глиммунг.
— Конечно нет, — ответила Мали. — Я задала этот вопрос, чтобы кое-что выяснить. И я выяснила.
— Когда у меня дурное настроение или приступ меланхолии, — проговорил Глиммунг, — я вспоминаю Книгу и предсказание Календ о том, что я не смогу ничего осуществить, и храм так навсегда и останется на дне Маре Нострум. В такие минуты я действительно верю в могущество Книги.
— Но это когда у вас дурное настроение, — заметил Джо.
— Каждое живое существо, — сказал Глиммунг, — переживает периоды подъема и упадка. У меня точно такой же ритм жизни, как и у вас. Я больше, старше вас, я могу делать многие вещи, которые недоступны всем вам, вместе взятым. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, когда смеркается и близка настоящая ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник слишком далек. А там, где я обитаю, совсем темно. Конечно, я могу сам производить жизнь и свет вокруг себя, но это лишь продолжение меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, сюда стали прибывать мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Мали Йохос, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, — последнее пополнение.
«Интересно, покинем ли мы эту планету», — подумал Джо. Он вспомнил Землю; вспомнил Игру и свой жилой модуль с мертвым черным окном; вспомнил о шутовском государственном пособии. Он вспомнил Кейт. «Больше я ей не позвоню, — мелькнула у Джо мысль. — Я почему-то в этом уверен. Наверное, из-за Мали. А может, из-за всей этой истории — с Глим-мунгом, с его Предприятием».
А это падение Глиммунга сквозь пол? Провалиться сквозь десять этажей, чтобы потом скрючиться в подвале. За этим явно что-то кроется... И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает собственный вес. Как и говорила Мали, никакой пол его бы не выдержал. Глиммунг все проделал умышленно.
«Так что теперь нам нет смысла его бояться, — думал Джо. — Теперь, когда наконец мы увидели его в настоящем обличье. Хотя, может, и наоборот: надо уносить ноги, пока не поздно. Что еще взбредет в голову монстру?..»
— Боитесь меня? — дошел до него мысленный вопрос Глиммунга.
— Боюсь всего проекта, — откликнулся Джо. — Слишком мало шансов на успех.
— Вы правы, — сказал Глиммунг. — Речь идет о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, получится. Может быть, и нет. Не могу утверждать. Только надеюсь. У меня нет уверенности в будущем — как и у всех, включая Календ. На этом основана моя позиция. И мои намерения.
— Но попытка и затем провал... — начал было Джо.
— Разве это так ужасно? — перебил Глиммунг. — Я вам скажу кое-что: вы все обладаете одним свойством, общим качеством. Вам так часто не везло, что у вас возник комплекс неудачника.
«Я думал об этом, — вспомнил Джо. — В общем, так оно и есть».
— Чем я, собственно, занимаюсь? Я пытаюсь понять, насколько я силен, — продолжал Глиммунг. — Ведь не существует универсального способа определения границ чьей-либо силы. Это можно узнать только в таком деле, которое выдает реальную ограниченность очевидно конечных — но огромных — сил. Провал так же много мне расскажет, как и успех. Понимаете? Нет, вы не понимаете. Вы парализованы. Вот почему я привлек вас сюда. Самопознание — вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы — каждый для себя.
— А если у нас не получится? — спросила Мали.
— Самопознание все равно состоится, — уверенно заявил Глиммунг. Он был немного удивлен непониманием собравшимися столь очевидных и простых истин. — Так вы по-прежнему не уяснили ничего? — спросил он их всех. — Вы поймете, прежде чем это закончится. Те из вас, конечно, кто захочет.
— Значит, мы все же имеем право выбора? — прошепелявило грибовидное существо.
— Те из вас, кто желает вернуться, имеют такую возможность, — сказал Глиммунг. — Я обеспечу возвращение — по высшему разряду. Но предупреждаю: вы вернетесь туда, откуда бежали. Как и прежде, жизнь будет невыносимой. Вспомните-ка, ведь каждый из вас намеревался покончить с собой. Некоторых даже пришлось вытаскивать из лап смерти. Вспомнили? То-то! Не делайте свое будущее таким же, каким было прошлое.
Наступило неловкое молчание.
— Я ухожу, — хрипло бросил Харпер Болдуин.
Еще несколько существ приблизились к нему, подтверждая этим, что тоже намерены уйти.
— Что ты решил? — спросила Мали у Джо.
— Позади у меня жандармы, — пробормотал Джо. «Ну, а впереди — смерть, — подумал он. — Как и у тебя... как у всех нас». — Нет, — сказал Джо твердо. — Надо сделать попытку. Само собой, есть шанс, что он... что мы разобьем себе лоб. Но доля истины в его словах присутствует: даже полный провал имеет ценность. Он хочет показать пределы наших возможностей, обозначить своего рода границы.
— Если ты дашь мне настоящую сигарету, — сказала Мали, передернувшись то ли от холода, то ли от страха, — я тоже останусь. Но я до смерти хочу курить. — Ничего не стоит хотеть до смерти, — заметил Джо. — Хотя за попытку испытать свои силы я готов умереть. Даже если мы при этом провалимся через десять этажей.