Мастера «погребального искусства» умастили тело почившего короля душистым маслом, миррой, забальзамировали его и поместили в гроб. Затем оно было доставлено в Сен-Дени в сопровождении внушительного кортежа, участники которого, не скупясь, раздавали милостыню беднякам и проявляли большую щедрость в разных местах, через которые им пришлось проехать. Похороны, устроенные в аббатстве, были достойны короля. Папский легат и архиепископ Реймсский одновременно отслужили мессу на двух алтарях. При этом их окружали многочисленные прелаты, прибывшие на собор в Париж: английский епископ Норвича, архиепископ Санса, Готье Корню, архиепископы Тура и Руана, епископы Шалона-на-Марне, Нуайона, Санлиса, Бове, Арраса, Амьена, Орлеана, Мо, Невера, Байё, Кутанса, Авранша, Лизьё и Тулузы. Среди светских сеньоров, присутствовавших на похоронах, Вильгельм Бретонец упоминает лишь наследного принца Людовика, его единокровного брата Филиппа, а также Иоанна де Бриенна, короля Иерусалима[306].
Едва король скончался, как в его последнюю волю внесли изменения. Бедняки, например, получили 50 000 ливров, то есть больше, чем предусматривалось. Конечно, Филипп еще в 1222 году оставлял за собой возможность вносить некоторые уточнения в свое завещание, и Вильгельм Бретонец отмечает, что король «подправил» свои решения, прежде чем умереть. Однако трудно не усмотреть тут вмешательства членов королевского окружения, когда обнаруживается, что главная поправка касалась именно племянника королевского камерария, Амори де Монфора. Никак не упомянутый в сентябрьском завещании 1222 года, теперь он вдруг получил 20 000 парижских ливров[307]. По меньшей мере нельзя сомневаться, что это было согласовано между Бартелеми де Руа и принцем Людовиком. Кроме того, Герен принял это как должное и не протестовал. Впрочем, разве Вильгельм Бретонец с его обычной ловкостью не позволил Герену сохранить лицо, утверждая, что король Филипп II изменил свое завещание? В любом случае, если епископ Санлиса хотел удержать в своих руках хотя бы некоторую долю власти, он не мог противиться новому королю и Бартелеми де Руа. Вскоре он получил свою награду, став канцлером королевства.
Самое прекрасное свидетельство великого таланта Филиппа Августа состоит в выборе таких людей, которые помогли ему увеличить королевский домен и решительным образом заложить основы возрождения королевской власти и государства.
Карты и таблицы
Источники и библиография
I. Источники
Среди источников первое место принадлежит 1824 официальным актам, в которых изо дня в день регистрировались практические шаги исполнительной власти. Они бесспорным образом проясняют методы и результаты правительственной деятельности. Упомянем для примера различные протоколы королевской канцелярии.
Л. Делиль в своем каталоге (L. Delisle, Cataloge des actes de Philippe Auguste, Paris, 1865) указал эти акты, издание которых стало одной из главных строительных площадок эрудиции XX века, с. Recueil des actes de Philippe Auguste, 4 vol., Paris, 1916-1979: N. Nortier, F.PA, p. 429-453; Ф. Гаспарри (F. Gasparri, I’fccriture des actes de Louis VI, Louis VII et Philippe Auguste, Paris, 1973) привел перечень до сих пор сохранившихся 421 оригинального акта времен правления Филиппа II (сf, р. 73 и далее); Е. PouIIIe, «La cursive gothique a la chancellerie de Philippe Auguste», A. PA, p. 429-453. В «Сокровищнице хартий» (Тresor des chartes, 1.1, Paris, 1863) и в Cartons des rois (Paris, 1866) также можно найти анализ и публикацию определенного количества актов.
306
G. Leb., р. 115 и далее; Mousket, v. 23725 и далее; Cartellieri, t. IV, р. 564 и далее.