Эпизод с избранием Филиппа хорошо высвечивает слабость короля Франции и, вместе с тем, его стремление не дать феодальным магнатам возможность выбирать из разных кандидатов. У Людовика VII не было даже достаточно просторного дворца, чтобы хорошо принять «выборщиков». Поэтому Морис де Сюлли, епископ Парижский, предоставил в распоряжение короля свою новую епископскую резиденцию. Там присутствовало мало прелатов, ибо третий Латеранский собор завершился совсем недавно, и возвращение соборных отцов растянулось на несколько месяцев. Тем не менее в собрании участвовали Гуго, настоятель аббатства Сен-Жермен-де-Пре, Этьен, настоятель аббатства Сент-Женевьев, а также некоторые другие церковнослужители высокого ранга. Информация о великих светских вассалах большей частью отсутствует. Известно, однако, что там находился Робер де Дрё, королевский брат.
Людовик VII сначала удалился в епископскую часовню, чтобы помолиться. Вернувшись в большой зал, он сказал, что просит у присутствующих совета и согласия, ибо намеревается назначить королем Франции своего сына Филиппа и короновать его в ближайший праздник Вознесения всеблаженной Девы Марии, то есть 15 августа 1179 года. Тогда все воскликнули, что они согласны, и хронист Ригор заключает: «На этом собрание закончилось». Очевидно, что это была лишь видимость выборов, но король мог теперь утверждать, что он спросил и получил согласие у своих главных вассалов[2].
Неудачный отказ от власти?
В последующие дни Людовик VII разослал прелатам, герцогам, графам и даже баронам королевства приглашения присутствовать на коронации в кафедральном Реймсском соборе. Король Англии, Генрих II, который недавно высадился в Виссане и находился во Фландрии в пору Пятидесятницы, тоже был извещен должным образом[3].
В начале августа король Франции, его сын и придворное окружение, включавшее в себя ближайших советников Людовика VII, видных администраторов, ответственных за дворцовое хозяйство, их слуг, а также прелатов и великих светских вассалов, находившихся тогда подле короля, выступили в путь в сторону Реймса.
Кортеж остановился на несколько дней в Компьени, и юный Филипп получил у своего отца разрешение охотиться в соседнем лесу, который тогда назывался «Киз». Королевские ловчие и товарищи-сверстники сопровождали принца, и вот он заметил одного «удивительного вепря». Объявив его своей добычей, он устремился в погоню. Зверь-«искуситель» убежал в лесную чащу и там пропал. Никто не мог поспеть за пылким наследником престола, который вскоре заблудился среди больших деревьев и стал искать других охотников, но безуспешно. Два дня и одну ночь блуждал он в лесу, не имея иных товарищей, кроме своего коня. Все это время принц не спал, и лишь под вечер второго дня, после многократных обращений с мольбами к Богу, Деве Марии и Святому Дионисию, он заметил одного лесного обитателя, который, с лицом, почерневшим от дыма, ворошил угли в большом костре. Этот человек мог быть углежогом или одним из кузнецов, нередко проживавших тогда в лесных массивах. При виде него Филипп испугался, но затем взял себя в руки, приблизился, приветствовал незнакомца и открыл ему свое звание, а также и место, откуда прибыл. Хорошо знавший лесные тропы, собеседник Филиппа срочно отвел его в Компьень. Все, кто разыскивал принца, встретили его с великим облегчением[4].
Для юного «избранного» короля это приключение не прошло даром. Страх, голод, бессонная ночь и лесная прохлада так сильно сказались на его здоровье, что даже пришлось перенести коронацию на более поздний срок. Каково было точное название серьезной болезни, которая угрожала жизни юного принца? Неизвестно. Однако выздоровление проходило медленно. Поскольку возле гробницы Томаса Бекета, бывшего архиепископа Кентерберийского, убитого английскими рыцарями, происходили чудеса, Людовик VII решил безотлагательно, уже 19 августа, отправиться туда, дабы вымолить у «мученика» исцеление для своего наследника. Сопровождаемый канцлером Гуго дю Пюизе, графом Фландрским Филиппом Эльзасским, Бодуэном Гинским и Генрихом Лувенским, король Франции проследовал через Домар, отчалил из Виссана и высадился на другом берегу Ла-Манша 22 августа. На следующий день он прибыл в Кентербери и провел там два дня, постясь и молясь в соборе. По возвращении в свое королевство он узнал о выздоровлении сына.
2
G. Rigord, р. 4; A. Cartellieri, Philipp II..., 1.1, p. 29 и далее; R.-H. Bautier, «Sacres...», Annuaire-Bul. SHF, 1989, p. 7-56; Lewis, le Sang royal, Paris, 1985; C. Beaune, Naissance de la nation France. Paris, 1985.
4
Philippide, 1.1, v. 235 и далее; Cartellieri, 1.1, p. 31 и далее; R. hist, 1894, p. 1 и далее.