Рудники надолго останутся главным источником дохода для Македонии, за короткое время полностью изменившим македонскую экономику. И за это Филипп заслуживает особой похвалы. Прибыль от одних лишь кренидских рудников приносила в казну более 1000 талантов в год, хотя до Филиппа они давали незначительный доход.[204] В первые несколько лет его правления пополнение казны было для Филиппа столь же важной задачей, как и объединение Македонии, обеспечение безопасности ее границ и создание новой армии. Он должен был гордиться успехами, достигнутыми на всех этих четырех направлениях к 356 году — всего лишь за три года с момента его вступления на престол.
Рождение Александра Великого
Падение Потидеи, по сообщениям источников, совпало с тремя другими новостями, которые Филипп получил в этот день: «во-первых, что Парменион в большой битве победил иллирийцев, во-вторых, что принадлежавшая ему скаковая лошадь одержала победу на Олимпийских играх, и, наконец, третье — о рождении Александра».[205] Александр был вторым сыном Филиппа (его матерью была Олимпиада из Эпира), а первым был Арридей, родившийся годом ранее от первого брака Филиппа с Филинной.
Судьба предначертала величие Александру с самого рождения, поскольку в тот же день, как сообщает Плутарх,
«был сожжен храм Артемиды Эфесской. По этому поводу Гегесий из Магнесии произнес остроту, от которой веет таким холодом, что он мог бы заморозить пламя пожара, уничтожившего храм. "Нет ничего удивительного, — сказал он, — в том, что храм Артемиды сгорел: ведь богиня была в это время занята, помогая Александру появиться на свет". Находившиеся в Эфесе маги считали несчастье, приключившееся с храмом, предвестием новых бед: они бегали по городу, били себя по лицу и кричали, что этот день породил горе и великое бедствие для Азии».[206]
Пророчество сбылось. Спустя 6 лет после вступления на престол, в 336 году Александр разбил Великого царя и завоевал Персидское царство, покорив Азию.
Конечно, вряд ли все эти три вести, о которых мы говорили выше, были одновременно доставлены Филиппу в день падения Потидеи. Александр родился 20 июля 356 года, вероятно, приблизительно в то время, когда осажденный город сдался Филиппу, однако Олимпийские игры проводились в августе, а возможно, даже в сентябре. Сложно представить себе, чтобы Филипп услышал известие о рождении сына спустя пару месяцев после самого события. Скорее всего, эти три новости были сведены вместе ради художественного эффекта, в том числе и для того, чтобы выделить рождение Александра и показать то сверхчеловеческую природу, проявившуюся уже в столь раннее время.
Осада Мефоны: потеря глаза
В память о победе на Олимпийских играх Филипп выпустил в Пелле серебряную тетрадрахму. На ее лицевой стороне изображена голова Зевса, а на оборотной — победоносный всадник на коне и надпись Philippou, то есть «Филиппа» (рис. 13). Такие монеты выпускались не только в пропагандистских целях, но и являлись частью политики по развитию македонской экономики: серебряные тетрадрахмы, в отличие от ходивших тогда греческих монет, весили 4,5 г и, таким образом, успешно соперничали с самыми ходовыми монетами региона, а позднее вытеснили их из обращения.
В ходе последующих военных действий под македонскую власть перешло несколько прибрежных городов. Теперь Филипп задумал уничтожить последний оплот не-македонского влияния в этой области. Ближе к концу 355 года он осадил Мефону, независимый полис на берегу Фермейского залива. Захватив этот город, он получал бы контроль над всей прибрежной линией и, тем самым, над дорогой в Фессалию. Более того, Мефона находилась поблизости от стратегически важной дороги на Дион (главное македонское святилище у подножия Олимпа, рис. 14) и, через святилище, в Фессалию. Его важность и угроза, исходившая от него для Пеллы, прекрасно продемонстрировали события 359 года, когда афиняне высадили здесь претендента Аргея.
Почему Филипп так долго выжидал, прежде чем напасть на Meфону, неизвестно, особенно учитывая, что в 357 году он захватил близлежащую Пидну. Очевидно, взойдя на престол, он должен был крепить границы государства, и это заняло определенное время. В течение этого периода любая атака, исходящая из Мефоны, была бы особенно опасна. Так как единственной силой, которая могла бы использовать город для нападения на Македонию, были афиняне, благодаря дипломатии, щедрым обещаниям, а затем Союзнической войне Филиппу удалось отвлечь их внимание, возможно, он решил, то Мефона от него никуда не уйдет. К 355 году положение изменилось, поскольку у Диодора мы встречаем загадочную фразу о том, что жители Мефоны позволили его врагам сделать из их города опору ля своих действий».[207] Диодор не говорит, кто же были эти враги, но, очевидно, имеются в виду афиняне. Позднее, когда царь осадил город, они отправили ему на помощь свое войско.