В сражении было убито более 6 тысяч фокейцев и наемников, в том числе и Ономарх, который, по сообщению Диодора, погиб, пытаясь доплыть до афинского флота.[266] Три тысячи были захвачены в плен и затем утоплены в наказание за святотатство. Тело Ономарха принесли Филиппу, и царь приказал его распять и не предавать земле, как и тех, которых приказал утопить. Решение не захоранивать покойников соответствовало святотатственной природе их преступлений. Таким образом, Филипп ясно показал, на чью сторону стала Македония в этой Священной войне и насколько решительно он собирается отомстить за Аполлона и его разграбленное святилище.
На Крокусовом поле фокейцы потеряли почти половину своего войска, но, несмотря на это, проявили редкое упорство и силу духа. Узнав о смерти Ономарха, они избрали главнокомандующим его брата Фаилла. Как и его предшественник, Фаилл тут же пустил в ход сокровища Дельф, призвав новых наемников и на сей раз назначив им двойную оплату.[267]
Хотя Священная война далеко не закончилась, следующие несколько лет прошли по большей части в мелких стычках между фокейцами и беотийцами, и подробности этих событий не особенно важны для нашего повествования.[268] Афиняне, больше озабоченные действиями Филиппа в Фессалии, отозвали почти все войска, отправленные на помощь фокейцам, которые, в свою очередь, стали больше рассчитывать на поддержку со стороны Спарты, Коринфа и прочих государств, враждебных Фивам, таких как Эпидавр и Флиунт. Однако они также должны были помогать своим союзникам, а это иногда дорого стоило. Например, позднее в том же году, когда спартанцы попытались вернуть под свою власть Мессению и напали на Мегалополь (в Аркадии), фокейцы послали туда отряд в 3 тысячи человек. Эти войска не принесли никакой пользы и, кроме того, легли тяжелым грузом на экономику Фокиды. Еще хуже было то, что, несмотря на значительные успехи фокейцев в Локриде, победоносная беотийская армия, отправленная на помощь Мегалополю, на обратном пути свела на нет все достижения фокейцев в Беотии и опустошила Фокиду.[269]
Победа над Ономархом восстановила боевой дух македонской армии. За исключением крупной неудачи в войне с фракийским племенем трибаллов в 339 году, больше она не будет терпеть поражений, раз за разом доказывая свою хорошую выучку и полководческий дар Филиппа.[270] Эта победа означала также, что Ликофрон, тиран Фер, утратил поддержку со стороны Фокиды, вследствие чего он покорился Филиппу и сдал ему Феры. Царь принял условия Ликофрона и позволил ему и его соправителю Пифолаю беспрепятственно уйти из города, взяв с собой две тысячи наемников. Это была ошибка: Ликофрон со своим отрядом тотчас двинулся на соединение с Фаиллом, и впоследствии часть его воинов помогала Спарте. В 350 году военные действия, начатые спартанцами, закончились ничем, и это объясняет, почему в 349 году Пифолай вернулся в Феры, чтобы поднять там волнения в то время, когда Филипп напал на Халкидский Союз (см. главу 7).
Фессалия и избрание Филиппа архонтом
Если греки ожидали, что македоняне двинутся на Фокиду (вероятно, так полагали фиванцы), то они сильно ошибались. Для Филиппа важнейшей задачей было установление спокойствия в Фессалии, и тем самым на южных границах Македонии. Поэтому он задергался в Фессалии по крайней мере на какой-то промежуток времени в начале лета 352 года, занимаясь укреплением Фессалийского Союза, чтобы ослабить Феры. Он принимал суровые меры против городов, которые нападали на своих соседей, в одних случаев отправляя в изгнание подозрительных вождей (как в Трикке и Фаракадоне), а в других передавая земли верным членам союза (как в Пелинне, Кранноне и Гомфах). Что касается Фер, то Филипп заключил с жителями города соглашение, чтобы снизить недовольство, которое могли внушить им усиление его влияния и утрата Пагас. В условия договора входила, видимо, и его женитьба на жительнице Фер по имени Никесиполида, а дочь Филиппа от этого брака был наречена именем Фессалоника.[271] По сообщениям источников, Никесиполида умерла спустя двадцать дней после рождения дочери. Когда именно был заключен этот брак, не совсем ясно (на самом деле это событие могло произойти позднее), но в пользу 352 года были выдвинуты весьма убедительные доводы.[272] Это был пятый брак Филиппа. Имя дочери (буквально «Фессалийская победа»), очевидно, отсылает к победе над врагом, и логичнее всего предположить, что имеется в виду победа над Ономархом (которая, с другой стороны, послужила на пользу Фессалии в Священной войне).[273] То, что Никесиполида была племянницей Ясона, прежнего тирана Фер (который пытался распространить свою власть на всю Фессалию), не должно было пройти незамеченным. По-видимому, таким образом Филипп хотел привлечь к себе симпатии жителей этого города. К сожалению, этот план не сработал, так как граждане Фер вовсе не воспылали к нему любовью, как он, должно быть, ожидал.
270
См. далее G. Т. Griffith, 'Philip as a General and the Macedonian Army', в книге M. В. Hatzopoulos and L. D. Loukopoulos (eds), Philip of Macedon (Athens: 1980), pp. 48–57.
272
Ellis, Philip II, p. 212; см. также E. Carney, Women and Monarchy in Macedonia (Norman, OK: 2000), pp. 60–1. О порядке жен см. A. D. Tronson, 'Satyrus the Peripatetic and the Marriages of Philip II, JHS 104 (1984), pp. 121–6, и cp. главу 13.
273
Cp. Tronson, 'Satyrus the Peripatetic', p. 122, который утверждает, что это имя могло подразумевать «более раннюю (не зафиксированную в источниках) победу в Фессалии», и это вполне возможно.