Афинские пленники: Демосфен использует слабое звено
Демосфен уже не был тем человеком, впавшим в замешательство при произнесении речи перед Филиппом, как якобы произошло во время первого афинского посольства. Почти сразу же после того, как Филипп выступил с приветственной речью, Демосфен поднял вопрос об афинских пленниках, захваченных в Олинфе. По сообщениям источников, он взял с собой в Пеллу серебряный талант, который театральным жестом предъявил царю в качестве символической платы за освобождение сограждан. Филипп собирался обсуждать только планы по завершению Священной войны и уже немалого добился, но смелый жест Демосфена перевернул положение с ног на голову. Ранее, освободив Ятрокла и отослав его в Афины, Филиппу удалось отвлечь внимание от этого спорного вопроса. Однако теперь, когда афиняне принесли клятву соблюдать условия мира, не было никаких причин, как, должно быть, заявлял Демосфен и понимал Филипп (как и все прочие), и далее удерживать афинских пленников в Пелле.
Филипп столкнулся с явным затруднением. Если он отпустит заложников сейчас, еще не связав себя клятвой о мире, то потеряет важную разменную монету в любых последующих переговорах. С другой стороны, если он откажется освободить пленников, то все его планы по окончанию Священной войны и снижению фиванского влияния пойдут прахом, так как он нуждался для их осуществления в афинской поддержке. Он сыграл бы на руку Демосфену, подтвердив своими поступками обвинения в вероломстве, ненадежности и всех прочих смертных грехах, которые выдвигал афинский оратор. В конечном итоге царь отказался немедленно выдать афинских граждан, но пообещал освободить их ко времени Панафиней (праздника в честь Афины, богини-покровительницы Афин), до которых оставалось около двух месяцев. Это решение дало Демосфену в руки именно то оружие, в котором он нуждался.
Теперь Филипп был вынужден действовать быстро и в совершенно ином направлении, обусловленном отказом немедленно освободить пленников. Возможно, он начал по-другому смотреть на Демосфена, поняв, что, недооценив противника, совершил большую ошибку. Филипп (но не его союзники) принес клятву соблюдать условия мира с Афинами в Пелле.[401] Затем он объявил, что ему необходимо сразу же выступить в поход на Гал, чтобы положить конец его осаде. На самом же деле он решил обустроить дела в Средней Греции по своей воле, прибегнув, если надо будет, к силе, прежде чем Демосфен сможет настроить против него афинян. С ним уехали и посольства прочих греческих государств. В Ферах, находящихся всего в двух или трех днях пути от Фермопил, союзники Македонии принесли клятву соблюдать мир афинским послам, и Филократов мир вступил в силу.[402]
Филократов мир
Таким образом закончилась война между Афинами и Филиппом за Амфиполь. Керсоблепт, Фокида и Гал были исключены из условий мирного договора, а афинянам пришлось смириться с утратой всех надежд на возвращение Амфиполя и признать независимость Кардии.[403] Филократов мир также ознаменовал собой усиление позиций Демосфена в политической жизни Афин: в свете той роли, которую он сыграл в переговорах, некоторые даже называли заключенный мир Демосфеновым миром.[404] Политика Афин в отношении Македонии вскоре вступит в новую фазу, а Демосфен станет главной политической фигурой, определяющей эту политику.
Несомненно, афиняне могли бы потерять еще больше. На протяжении всего своего царствования Филипп всегда выделял Афины на фоне остальных греческих государств, и то, что он захотел заключить в 346 году мир и союз с Афинами, говорит о многом.[405] Причина лежала в его стремлении ограничить фиванское влияние в Средней Греции. Если бы Филипп навязал афинянам более суровые условия, потребовав, например, уничтожить их флот (в котором он, тем не менее, нуждался для осуществления своих замыслов по борьбе с пиратством и, в конце концов, вторжению в Азию) или же отменить демократическое устройство (и даже выдать таких антимакедонски настроенных политиков, как Демосфен), то в Греции не осталось бы государства, способного уравновесить могущество Фив.[406]
405
См. G. L. Cawkwell, 'Philip and Athens', в книге М. В. Hatzopoulos and L. D. Loukopoulos (eds), Philip of Macedon (Athens: 1980), pp. 100–10 и Ryder, 'Diplomatic Skills of Philip II, pp. 251–7.
406
О флоте см. G. L. Cawkwell, 'Athennian Naval Power in the Fourth Century', CQ2 34 (1984), pp. 334–45.