Филипп IV Красивый. 1285–1314

Жоффруа обвиняет его в том, что он затеял войну во Фландрии, нанеся огромный ущерб королевству:

Ce fut lui qui fit les accords
En Flandre et tailles lever
Dont fut le royaume grevé[351].

За то, что он назначал кардиналов и прелатов по своему усмотрению, за то, что учредил законы в своих владениях, как суверенный государь, и за то, что обогатился с помощью дьявола и некромантов:

Fut celui qui fit cardinaux,
Aussi le pape tint en ses las (lacets),
Que de petits clercs fit prélats.
Il fit prieurs, abbés et moines,
Et à Écouy chanoines
Rentés, moustiers et grands manoirs
Qui ne furent pas tous aux hoirs (à ses aïeux)[352].

Правда, что один из братьев Ангеррана был архиепископом Санса, и что остальные члены его семьи не были забыты. Но так было принято в то время. Жоффруа также обвиняет Мариньи в том, что тот создавал дополнительные должности чиновников казначейства и счетоводов, чтобы пополнить королевские службы своими креатурами, что также не было неправдой.

Но вот главное обвинение, связанное с договором с фламандцами в Маркетте:

Tous les accords, trêves baillées,
Qui en Flandre furent données,
De temps passé tout ce fit-il;
Aussi eut d'eux deux cents et mil
De livres, plus qu'on ne sait,
Dont de maintes parts on le hait[353].

Согласно общему мнению и мнению Жоффруа, Мариньи должен был востребовать с фламандцев за договор двести тысяч фунтов или даже больше! В качестве доказательства Жоффруа приводит повозки с фламандскими тканями, привезенными после перемирия на ярмарку в Экуи, организованную Ангерраном:

Et bien parut en cette année,
Car depuis que trêve fut baillée
Fut, à chars et à chariots,
À grands peines, à grands riots (disputes);
Quand ces choses furent ouïes,
Draps de Flandres à Escouy
Furent amenés à sa foire.
Si surent bien tous, et sans croire,
Que tel présent lui était fait
Pour la trêve qu'il avait faite.
Ce fait se passa en telle guise
À dommage, comme le devise,
Mais le profit eut Enguerrand
Qui avait l'olivier courant[354].

Несомненно, что мир в Маркетте стал последней каплей. Была собрана большая армия — опять же за счет налогоплательщиков, — которая должна была сотворить чудо. Но она вернулась, ничего не сделав, из-за "вероломства" Мариньи. Интересно, когда же прекратятся безобразия "коадъютора"? Дворяне чувствовали себя обесчещенными, по крайней мере, дискредитированными. В конце лета 1314 года в деревнях и замках было много разговоров, и люди начали объединяться в группы. Король не был виноват: Филипп Красивый, несмотря на свой тонко завуалированный деспотизм, извлекал выгоду из привязанности французов к Капетингам. Именно Мариньи и рыцари закона, подверглись нападению. Сеньоры не соглашались с тем, чтобы легисты обратили их в рабство. Последовательные девальвации монеты снижали их доходы. Многие обеднели из-за налоговых сборов и расходов, связанных с военными кампаниями, которые не приносили никакой пользы. Прежде всего, они не принимали усиление государственного контроля, верховенство центральной власти над институтами, которые действовали на протяжении веков и когда-то работали на их благо. Им не хватало именно независимости и привилегий. Когда-то они имели исключительное право на военную службу; Филипп Красивый распространил этот принцип на Третье сословие. Многие из них имели право на правосудие; не отменяя его, Филипп развалил его и сделал предметом обжалования в парламенте. Они были освобождены от налогов; Филипп забирал долю их доходов и даже капитала. Кроме того, бюргеры приобретали вотчины и стремились к дворянству. Но прежде всего их индивидуализм — а именно такую форму приняла свобода среди дворян — должен был уступить место авторитету королевских чиновников. Страх перед всеобщим равноправием заставлял их содрогаться. Они легче приняли бы требуемые от них жертвы, если бы смогли блеснуть в бою и создать себе славную репутацию. Но Филипп Красивый не любил войны, он предпочитал вести переговоры и заключать перемирия.

Знатные сеньоры потеряли еще больше, причем во всех отношениях. В прошлом короли привлекали их к принятию решений, доверяли им командование войсками, назначали их высшие государственные должности и поручали ответственные дипломатические миссии. Филипп Красивый использовал только мелких дворян и буржуа. Его администраторы и дипломаты были рыцарями закона. Он опирался на знатных феодалов и баронов королевства только в случаях крайней необходимости и для того, чтобы заручиться их поддержкой без споров. Он также ассоциировал Третье сословие с этими официальными представительскими собраниями. Что касается принцев королевской семьи и сановников двора, то они были точно так же приведены к послушанию и приручены, страдая от того, что их не слушают — или слушают так мало! — и, тем более, от благосклонности, которой так нагло пользовался Мариньи.

351

Именно он заключил договор

С Фландрией вопреки жертвам

на которое пошло королевство. 

352

Был он тем, кто создавал кардиналов,

Держал в руках нити управления Папой,

При нем мелкие клирики стали прелатами.

Он назначал настоятелей, аббатов и монахов,

И в землях Экуи

Имел ренты и большие поместья

Которые не все достались от предков. 

353

Все соглашения и заключенные перемирия,

Которые во Фландрии были сделаны,

В прошлые времена, были заключены

За взятку в двести тысяч

Фунтов а может быть и больше,

За что его все ненавидят. 

354

Она была организована в том же году,

Ведь с тех пор, как было заключено перемирие

Прибыли возы и повозки,

Вызвавшие большие беспорядки;

Когда это стало известно,

Полотна из Фландрии в Эскуи

Были привезены на его ярмарку.

Всем хорошо было известно,

Что такой подарок был сделан ему

За перемирие, которое он заключил.

Это произошло таким образом.

И нанесло ущерб королевству, как гласит молва,

Вся прибыль досталась Ангеррану.