Филипп III предъявил на них свои права и получил отказ. Произошел конфликт с королем Арагона, который через королеву Изабеллу был его шурином. У Филиппа III были все основания искать союза с Арагоном против Кастилии, поскольку все знали о соперничестве между этими двумя королевствами. Однако Филипп предпочел оттолкнуть Арагон. Возможно, он был не совсем неспособен учитывать свои собственные интересы. Но под влиянием Карла Анжуйского французская политика поворачивалась в сторону Средиземноморья. Более того, бедный король, постоянно разрывавшийся между матерью и женой, не был хозяином своих решений; он управлял в соответствии со своими сиюминутными настроениями. Это был ужасный урок для будущего Филиппа Красивого, который, предположительно, уже обладал достаточным умом и проницательностью, чтобы воспользоваться им! Старая королева стремилась во что бы то ни стало навредить Карлу Анжуйскому, которому она не простила захват провансальского наследства в прошлом. Чтобы помешать своей свекрови, Мария Брабантская интриговала в пользу Карла. Именно она одержала верх. Педро III Арагонский только что предъявил претензии на Сицилию по праву своей жены, Констанции Гогенштауфен[57]. Но Филипп III думал только о инфантах де Ла Серда; их несчастье "раздуло его сердце". Он был одержим Испанией; она затмила все остальные проблемы, какими бы серьезными они ни были. Другого объяснения политике Филиппа в отношении Англии нет. Когда Генрих III умер в 1272 году, его сын Эдуард I[58], вернувшийся с Востока, принес присягу Филиппу III "за все земли, которые он должен был получить от короны Франции". Неоднозначная формула! Кроме того, Эдуард поспешил возобновить просьбу о возвращении Аженуа и Керси, предусмотренной Парижским договором. Филипп медлил. Возможно, он думал, что просьба Эдуарда была простой формальностью.
Но новый король Англии не был похож на своих предшественников; он был полон решимости восстановить свою власть; в нем было столько же воли, сколько и честолюбия. Чтобы досадить Филиппу, он задерживался в своем герцогстве Гиень[59], разжигая мелкие локальные войны, не имеющие никакого значения, кроме того, что они могли перерасти широкомасштабную войну. Филипп III не хотел провоцировать конфликт. Эдуард также не смог себе этого позволить, поскольку его казна иссякла. Поэтому враждующие стороны приступили к переговорам. В 1279 году был подписан договор, по которому Филипп уступил Аженуа обратно королю Англии без какой-либо компенсации. Кроме того, он позволил жене Эдуарда (которая была принцессой Кастилии)[60] захватить наследство графини Понтье, ее матери[61], то есть графства Понтье и Монтрей-сюр-Мер. Таким образом, Англия присвоила себе устья Соммы, Атье и Конш, а также несколько портов, расположенных в приморской Пикардии. Уже будучи хозяином побережья, от Бордо до Байонны, Эдуард без войны и не заплатив ни пенни получил возможность высадиться на северном побережье Франции! "Добрая любовь", за которую выступал Людовик Святой, казалось, была восстановлена между двумя странами, но Франция платила за это свою цену. Более того, все указывало на предстоящую конфронтацию: по обе стороны новых границ Гиени спешно возводились крепости. Но Филипп III считал себя избавленным от английских забот. Отныне он мог пойти по стопам Карла Анжуйского и вопреки своим интересам, служить интересам последнего.
III. Сицилийская вечерня
Честолюбие Карла Анжуйского не знало границ. Граф Анжу и Мэна (которые составляли его апанаж[62]), король Неаполя и Сицилии в результате завоевания, он купил в 1277 году у потомка древних королей Иерусалима гипотетические права на эту корону. С тех пор он добавил к своим титулам титул "короля Иерусалима". Этого было еще недостаточно: он планировал свергнуть греческого императора Михаила Палеолога и править Константинополем. Когда-то он льстил себе, что Филипп III будет избран императором Германии, и тогда он сможет разделить с ним весь христианский мир. Использовав его против Гогенштауфенов, Святой престол начал его опасаться. Это объясняет, почему папа Николай III[63] предпочел вернуть права на Италию, ранее принадлежавшие германским императорам, Рудольфу Габсбургскому, который казался менее опасным. Карл Анжуйский перенес это оскорбление без раздумий. Но когда дело дошло до выборов преемника Николая III в 1280 году, он с легкостью устранил кардиналов, враждебно настроенных к политике Анжуйского дома. Этим смелым шагом он обеспечил вступление в понтификат Мартина IV[64]. Он должен был стать папой желанию Карл Анжуйского. Мартин IV поспешил вернуть ему его прерогативы в Италии. Более того, будучи назначенным "сенатором" Рима, он передал всю полноту своих полномочий своему покровителю и другу. С этого момента Карл Анжуйский мог считать себя хозяином полуострова и готовить завоевание греческой империи. Мартин IV облегчил его задачу, отлучив от церкви Михаила Палеолога. Карл, который был первоклассным организатором, был занят мобилизацией большой армии и постройкой кораблей, которые должны были доставить ее в Константинополь, когда его чудесный проект рухнул.
57
Констанция Сицилийская (1249 — 9 апреля 1302) — сицилийская принцесса из дома Гогенштауфенов, дочь Манфреда, короля Сицилии; в замужестве — королева Арагона и Валенсии, графиня Барселоны, после Сицилийской вечерни также королева Сицилии под именем Конста́нции II. Блаженная Римско-католической церкви.
58
Эдуард I Длинноногий (17 июня 1239 — 7 июля 1307) — король Англии с 1272 года из династии Плантагенетов.
59
Гиень (
60
Элеонора Кастильская (1241 — 28 ноября 1290) — королева Англии, супруга короля Эдуарда I Плантагенета, графиня Понтье.
61
Жанна де Даммартен (ок. 1220 — 15 марта 1279) — королева Кастилии и Леона в 1237–1252, графиня Омальская с 1239, графиня Понтье и Монтрей с 1250.
62
Апана́ж (фр.
63
Николай III (в миру — Джованни Гаэтано дельи Орсини, ок. 1216 — 22 августа 1280) — происходивший из семейства Орсини католический прелат, Папа Римский с 25 ноября 1277 года по 22 августа 1280 года.
64
Мартин IV (в миру — Симон Монпитье де Брион, 1210 — 28 марта 1285) — Папа Римский с 22 февраля 1281 года по 28 марта 1285 года.