Слишком уверенный в своих силах и талантах, он не опасался сицилийцев. Он забыл, или хотел забыть, что сицилийцы никогда не переставали скучать по Гогенштауфенам: как ни странно, они считали этих немцев своими природными государями, тем более что под их властью они пользовались почти полной автономией. Вместо того чтобы попытаться завоевать своих новых подданных умелой и благожелательной политикой, Карл относился к ним с презрением, отказывался слушать их жалобы и вытеснял их с государственных должностей, чтобы заменить французами. Сицилийцы обратились со своими жалобами к Мартину IV, который передал их Карлу Анжуйскому. Последний не был в курсе претензий Педро III на Сицилию. Он высокомерно отверг их. Святой Престол сделал то же самое, считая права королевы Констанции необоснованными. Но Мартин IV разделял заблуждение Карла относительно Арагона, державы, очевидно, второго порядка, но обогащенной торговлей с Африкой и Востоком и сильной своими кораблями и их бесстрашными экипажами. Педро III больше не мог расширять свое королевство в Испании; было очевидно, что рано или поздно он захватит один из больших средиземноморских островов. Он начал вооружаться в Барселоне в 1279 году. Чтобы создать впечатление, что у него совсем другие намерения, он попросил Мартина IV предоставить ему церковную decima для финансирования экспедиции против неверных. Из осторожности Папа отказался: двуличность короля Арагона была известна. В то же время один из его сторонников готовил восстание на Сицилии. Это был мелкий итальянский дворянин по имени Джованни да Прочида[65], врач салернской школы. Сначала он предложил свои услуги Карлу Анжуйскому, который их отверг. Прочида отправился в изгнание в Арагон. Педро III принял его с почетом; он даже пожаловал ему несколько вотчин. С тех пор Прочида был его человеком. Он стал одним из тайных лидеров партии гибеллинов. Затем он ликвидировал свои активы и исчез из Арагона. Он путешествовал по Италии под одеждой монаха-подвижника, что позволило ему вербовать сторонников и почти безнаказанно плести нити обширного заговора. Ему не составило труда вызвать ненависть сицилийцев к французам.
30 марта 1282 года, в пасхальный понедельник, в Палермо произошла драка, когда жители шли на вечерню в церковь. Французы утверждали, что сицилийцы прятали оружие под своей одеждой. Они начали обыскивать мужчин и женщин, причем последних очень неосмотрительно. Несколько разъяренных мужчин набросились на них, избивая и убивая. Это послужило сигналом к всеобщей резне. Повсюду раздавались крики "Смерть французам!" Никого не щадили, даже беременных женщин, которых жестоко расчленяли. Губернатору, Жану де Сен-Реми, удалось бежать из города; его быстро настигли и он погиб вместе со всей своей свитой. Та же лихорадка убийств охватила весь остров. Мессина колебалась несколько дней, а затем позволила увлечь себя этим движением. Такова была Сицилийская вечерня, которая пролила много чернил и вдохновила самые экстравагантные рассказы. Некоторые авторы писали, что восстание вспыхнуло повсюду одновременно, а колокола звонили на всю катушку, призывая к резне! Роль Прочиды была также преувеличена: тем не менее, Педро III мог быть доволен его услугами.
Палермо поднял папский флаг; город счел разумным отдать себя под защиту Мартина IV. Реакция была незамедлительной. Папа осудил сицилийцев и приказал им вернуться к послушанию. В то же время Карл Анжуйский направил флот и армию, предназначенные для завоевания Константинополя, к Мессине. Столкнувшись с этой угрозой, повстанцы обратились за помощью к Педро III. Поскольку французский двор был встревожен его приготовлениями, он цинично ответил, что планирует возглавить карательную экспедицию в Африку. Его флот действительно отплыл на юг, и было сообщено, что арагонцы высадились в Колло, небольшом порту Константины. Но сицилийцы были не менее хорошо информированы, поскольку именно в Колло их послы встретились с Педро III. Мог ли он отказаться от предложенной ему короны? Он позволил навязать себе корону Сицилии, но, будучи искусным стратегом, позволил Карлу Анжуйскому измотать свои силы под стенами Мессины. Он покинул Африку только в сентябре, мирно высадился в Трапани и отправился в Монреале, чтобы быть коронованным епископом Чефалу, конечно же, по праву своей жены! Вскоре после этого его адмирал Рожер де Лориа[66], безусловно, величайший мореплаватель своего времени, вошел в Мессинский пролив со своими боевыми галерами. Флот Карла Анжуйского состоял в основном из транспортных судов. Однако он попытался заблокировать проход. Лория сжег большинство из них. У Карла не было выбора. Чтобы не оказаться на милости своего соперника, он снял осаду Мессины с такой поспешностью, что бросил свои осадные машины, багаж и флаги и уплыл в Италию. Ему пришлось не только отказаться от Сицилии, но и готовиться к защите Неаполитанского королевства от арагонцев. Хронист Виллани[67] приписывает ему эти разочарованные размышления, слишком мало соответствующие менталитету Карла, чтобы их можно было принять безоговорочно:
66
Рожер де Лориа (1245 — 19 января 1305) — арагонский адмирал, принявший важное участие в событиях Сицилийской вечерни, крестового похода против Педро III и войны за Сицилию.
67
Джованни Виллани (1280–1348) — флорентийский хронист, историк и государственный деятель.