Все это обошлось в колоссальную для ограниченных ресурсов феодального правительства сумму: 23.000 фунтов стерлингов за войну 1277 года, 120.000 фунтов стерлингов за войну 1282–1283 годов. При обычных годовых доходах в 19.000 фунтов, плюс 8.000 фунтов таможенных сборов, королевский бюджет не справлялся с расходами. Обращение к займам было неизбежным — у итальянских банкиров, особенно у Риккарди, которые участвовали в адовом цикле кредитования королей: давали все больше и больше в долг, чтобы иметь возможность надеяться на возврат предыдущих займов. Но даже этого было недостаточно. В 1278 году евреи и ювелиры королевства были арестованы под предлогом того, что они обрезали деньги и занимались ростовщичеством. Их имущество было конфисковано, и проведены казни. В 1279 году чеканка была переделана, немного уменьшив долю драгоценного металла: 243 пенни на фунт серебра вместо 240, что позволило королю взимать плату за чеканку и увеличить количество выпускаемых монет. Филипп Красивый мог бы вскоре задуматься над этим примером.
Процветающее и мирное королевство Франция
5 октября 1285 года, когда его отец только что умер, молодому королю Филиппу Красивому нечего было бояться своих ближайших соседей, и особенно Эдуарда I, который был не в состоянии предпринять что-либо против Капетингов, даже если бы захотел. Более того, у Филиппа было много преимуществ. Никто не оспаривал его легитимность: со времен Гуго Капета у всех королей династии был сын-преемник, и передача власти происходила автоматически. Таким образом, он оказался во главе самого могущественного, самого густонаселенного, самого процветающего и самого престижного королевства в христианском мире. Королевство Франция имело площадь около 420.000 км², 24.000 церковных приходов, 16 миллионов жителей, и имело более или менее естественные границы: Мёз, Сона, Рона и Пиренеи, что придавало ему внушительный и компактный вид, даже если детализация границ была еще не до конца ясна. Это было процветающее королевство, по критериям того времени: более века не было ни крупных внутренних войн, ни крупных эпидемий, ни голода, ни климатических катастроф. Начиная с XII века, численность населения неуклонно росла, и сейчас страна была переполнена людьми, даже слишком переполнена для производственных возможностей того времени. Плотность населения достигает 100, а в некоторых регионах даже 150 человек на квадратный километр, а сельская местность перенаселена. Все земли, представляющие какую-либо сельскохозяйственную ценность, были использованы, и, несмотря на относительное улучшение системы земледелия, наблюдался отток сельского населения в растущие города, которые простирались далеко за пределы своего старого пояса стен. В условиях длительного мира оборонительные сооружения этих городов потеряли всякое значение, горожане активно осваивали пространства за стенами, создавая новые пригороды. Париж с его 200.000 жителей, безусловно, является крупнейшим городом Европы, финансовым, ремесленным, коммерческим и культурным центром, не имеющим себе равных. На севере, в текстильных центрах Фландрии, где развивался промышленный и торговый капитализм, были огромные скопления рабочих, работавших с английской шерстью и экспортировавших свои ткани через ярмарки в Шампани, в Труа, Ланьи, Баре, Провене, где итальянские банкиры практиковали обмен денег и кредитование.
Конечно, были признаки будущих проблем, но никто в то время не мог интерпретировать их как таковые. В сельской местности сеньоры начали испытывать трудности: ограниченный доход сеньории, такой как ценз, постепенно терял свою ценность по мере роста цен; резерв, традиционно находившийся в прямой аренде, требовал привлечения дорогостоящей рабочей силы, поскольку крепостное право сокращалось, а заработная плата росла еще быстрее, чем цены продажи урожая. Все чаще сеньор, расходы на жизнь и снаряжение которого постоянно росли, прибегал к арендному хозяйству и издольщикам. В городах социальные отношения стали напряженными, особенно в северных текстильных центрах. Богатые купцы монополизировали ратуши и муниципальные функции и навязывали более жесткие условия ремесленникам, которые со своей стороны организовывались и даже начали восставать, начиная с 1280 года: бунты в Руане в 1281 году и в Аррасе в 1285 году. Традиционные торговые пути были нарушены: ярмарки в Шампани начали приходить в упадок, их все чаще обходили стороной. Торговля между Фландрией и Италией выиграла от открытия перевалов Сен-Готтард, Симплон и Бреннер, а также морского пути через Гибралтар и Португалию: первый генуэзский караван прибыл в Брюгге в 1277 году. Вся экономика региона Шампань оказалась под угрозой, несмотря на то, что ярмарки продолжали играть важную финансовую роль. Но эти проблемы не меняли общего ощущения процветания.