В Париже Мариньи купил несколько домов и прилегающих участков земли в ста метрах от Лувра, между улицей д'Отериш и улицей Пули, перпендикулярно Сене, с целью построить себе роскошный отель — проект, который ему не позволило осуществить его падение. Но прежде всего он сыграл важную роль в строительстве нового Пале-Рояля на Иль-де-ла-Сите, настолько, что хроники приписывают ему проектирование и руководство работами, а также упрекают его в дороговизне: именно он, пишет Жоффруа Парижский, руководил этим строительством, "которое стоило столько чистого золота". Однако Grandes Chroniques признают качество этой работы: "Филипп Красивый царствовал двадцать три года, и у него был новый дворец чудесной работы, построенный в Париже Ангерраном де Мариньи, его коадъютором и правителем его королевства, самый красивый, какой был создан и никто такой красоты ранее не видел".
В действительности работы велись уже несколько лет, когда Мариньи занял видное положение в правительстве, но с тех пор именно он курировал строительство. Уже в 1307 году он платил каменщикам и плотникам из казны; в 1312 году он отправил Николя Ле Локетье, бухгалтера, в Рейнланд, Нидерланды, Фрисландию и Данию для покупки мраморных блоков. Ему, безусловно, можно поставить в заслугу строительство северной и восточной сторон, завершение квадратной башни и поперечного крыла, ведущего к Сене. Возможно, он также сыграл свою роль в экспроприации земель, необходимых для расширения дворца на восток. В любом случае, он без колебаний поставил себя на почетное место, наравне с королем, чем заслужил много критики. Мариньи поставил свою статую у входа, на вершине лестницы, ведущей в торговую галерею, на одном из пьедесталов портала, справа от статуи короля, где он был изображен в виде рыцаря, с мечом в вышитом сюрко. Он также был изображен на фреске на лестнице, ведущей в большой зал, с примечательным девизом: Chacun soit contant de ses biens, qui n'a suffisance n'a riens (Каждый, кто доволен своим состоянием, не имеет его достаточно).
В Нормандии Мариньи построил замок в Мэнневиле и еще один в Ле Плесси, недалеко от Туфревиля. Он также создал несколько благочестивых фондов, но ограничился минимумом, которого требовали его статус и престиж, поскольку он не был очень религиозен: церковь в Гамаше в 1309 году, две капеллы в 1312 году в Майнневиле, и, прежде всего, церковь в Экуи в 1311 году. Там он перестроил старую церковь Сент-Обен, заменив ее превосходной церковью, которая должна была стать семейным некрополем и святилищем баронства, которое он планировал создать. На освящение, 9 сентября 1313 года, прибыли кардинал Николя де Фреовиль, папский легат, два архиепископа и одиннадцать епископов. И уже тогда он мог похвастаться тем, что имел там несколько прекрасных реликвий: немного молока Богородицы и частицу креста, что было довольно распространено, а также кровь святого Киприана, которая всегда была жидкой, и король даже подарил ему фалангу пальца своего деда. У входа в церковь находилась статуя Ангеррана с длинными вьющимися волосами.
Набожность Ангеррана де Мариньи не была чрезмерной. Обычное дело для того времени. Этот крепкий норманн стоял ногами на земле и был абсолютно невосприимчив к мистическим экзальтациям Ногаре или Плезиана. Более озабоченный материальными и финансовыми делами, он не имел вкуса к богословским спорам, и дебаты о ереси Бонифация VIII казались ему напрасными. Возможно, это одна из причин той благосклонности, которую проявил к нему Климент V. Насколько Папа ненавидел мистика Ногаре, настолько же он почитал реалиста Мариньи, которому он даровал множество привилегий и преимуществ, зафиксированных не менее чем в 80 буллах. Только кардинал Раймонд де Го добился большего, имея 100 упоминаний в папских регистрах.