Что нам делать с этими обвинениями? Большинство из них отметаются своей неправдоподобностью, например, разговоры с демонами или отданный при свидетелях приказ убить Целестина. Что касается еретических или богохульных высказываний, то большинство историков считают, что они на самом деле являются опрометчивыми высказываниями, вырванными из контекста, излишествами речи при ведении дискуссий, где обсуждались "за" и "против". Бонифаций, как мы видели, обладавший жестоким, высокомерным и властным характером, любил демонстрировать свое риторическое мастерство в спорах, где он использовал провокационные высказывания. Давайте будем объективны: Папа был именно тем, что мы сегодня понимаем под термином "болтун", термином, который, вероятно, не испугал бы его, так что давайте не будем более папистами, чем сам Папа. Пример: Наполеоне Орсини нашел свидетелей, которые присутствовали на дебатах в Неаполе между Бенедетто Каэтани и одним клириком о соответствующих достоинствах вер Христа и Мухаммеда. Каэтани, после того как он сказал, что ни один из них не является божественным, утверждает превосходство Христа из-за абсурдностей, содержащихся в вере в него: Бог, который одновременно триедин, воплощение, евхаристия, воскрешение мертвых, девственница, которая рожает. Комментируя эти свидетельства, последний биограф Бонифация VIII, Агостино Паравичини Бальяни, пишет: "Каэтани, как и в других случаях, произносил утверждения, выходящие за разумные пределы благоразумия, даже с определенной словесной жестокостью. Можно даже подумать, что он использовал сложные формулы или поразительные образы, близкие к парадоксу, ради удовольствия, возможно, даже желая подражать великим риторам древности. Но как можно себе представить, что Бенедетто, вероятный кандидат в преемники Целестина V, об отречении которого ходили упорные слухи, мог совершить ошибку, публично и столь категорично отрицая основные догмы христианской религии?" Таково же мнение Гийома де Тиелло, для которого «Бонифаций, как и многие другие мелкие схоласты, похоже, использовал диалектику только для того, чтобы играть с ней, это было скорее упражнение в виртуозности жонглирования словами, чем поиски мудрости. Говоря банально, опираясь на свои знания и владение академическим методом, в то время, когда и то, и другое было доступно лишь немногим, Бенедетто Каэтани развлекался тем, что "поражал" свою аудиторию самыми противоречивыми аргументами. Однако мне кажется весьма сомнительным, что он был "вольнодумцем"; напротив, он должен был придерживаться всех догм христианства. Но, сознавая свое превосходство, он стремился показать, что у него нет "веры угольщика"». Это было опасным занятием в то время, когда ортодоксальность была очень серьезным делом.
21 мая Папа Римский, который собирался провести лето в Малауцене и в приорстве Грозо, недалеко от Вейсон-ла-Ромен, прервал слушания. Обеспокоенный тем, что дело Бонифация находится в плачевном состоянии, он 23 мая попросил Карла Валуа тайно предложить своему брату, чтобы суд был передан в руки только церкви. Филипп Красивый отказался и в начале августа написал два письма Папе. Он выразил свое недовольство: процесс не продвигается; несколько свидетелей уже умерли; сторонники Бонифация терроризируют свидетелей и даже убили некоторых из них; распространяются поддельные папские письма. Папа ответил 23 августа: "Я делаю все, что могу, я неустанно работаю над этим процессом, днем и ночью, я не знаю ни о каком плохом обращении со свидетелями, а фальшивые письма были сожжены". Однако он признает, что были случаи безвременной смерти свидетелей, например, Раймонда Жоффруа, генерала францисканцев с 1289 по 1295 год. Он умер около 20 августа; однако он находился в Авиньоне с 14 апреля. Почему же его не допросили раньше?
Неразбериха и торг
С 17 августа по 9 сентября в монастыре Грозо, где Папа находится с 27 июля, были заслушаны показания 14 свидетелей. На этот раз показания касались почти исключительно ереси. Затем с 9 сентября произошел еще один перерыв. Но 1 ноября в Рокмор прибыла важная делегация, посланная Филиппом Красивым, в составе Гийома Бонне, Жоффруа дю Плесси, Жана де Форже и Алена де Ламбалля. Она была принята Папой 10 числа. Послы выразили недовольство короля, который считал, что его честь была попрана защитниками Бонифация VIII. Они также затронули другие незавершенные дела, которые мешают друг другу. Король явно пытался использовать дела тамплиеров, фламандцев и императора, чтобы повлиять на ход суда над Бонифацием, и, наоборот, использовать угрозу осуждения Бонифация для получения удовлетворения в других сферах. Это был сильный козырь, к которому следует добавить вопрос о крестовом походе, который все использовали в качестве политического шантажа и разменной монеты.