В то же время эпизод с нападением на Папу в Ананьи был снят с повестки. Осуждены были только те, кто расхищал папскую казну, но поскольку их имена не назывались, мера была чисто формальной. Ногаре отпустили грехи, и он больше не совершал паломничества. Однако это решение было для него горьким: мало того, что Бонифаций VIII никогда не будет осужден как еретик, как он того хотел, но тот факт, что советник короля был прощен, подразумевало его вину. Более того, по мнению некоторых, "индульгенция" Папы была куплена. Об этом говорит Жоффруа Парижский:
Тот факт, что послы короля предложили 100.000 флоринов папской палате для покрытия расходов на судебное разбирательство, действительно предполагает некую подобную договоренность. Решение в любом случае стало успехом прагматизма Ангеррана де Мариньи, главного архитектора компромисса. Он также получил личные привилегии в виде папских булл, даровавших ему и членам его семьи многочисленные милости.
Успехи Мариньи: империя, Фландрия, Англия
Освободившись от неудобных вопросов о ереси и безнравственности давно умершего Папы, Мариньи мог посвятить себя дипломатическим делам, которые были действительно важны для него. В 1311 году он сыграл ключевую роль в отношениях с Генрихом VII и фламандцами. По отношению к Генриху VII он проводил гибкую, извилистую и двуличную политику, преследуя двойную цель: как можно дольше отсрочить коронацию короля римлян, что придало бы последнему дополнительный стимул искать соглашения с королем Франции, и добиться ратификации Парижского договора от июня 1310 года, союзного договора, который гарантировал мир с Империей и владение пфальцграфством Бургундия Филиппом, вторым сыном короля. Мариньи удалось достичь этих двух целей в 1311 году после ряда маневров, за поворотами которых трудно уследить.
Генрих VII в начале января только что пересек Альпы и направлялся в Рим. Дорога туда была полна препятствий, и ему потребовалось полтора года, чтобы достичь своей цели. 6 января он был в Милане, где короновал себя короной Лангобардского королевства. С этого момента начались затруднения. Мастерство Мариньи, а значит и Филиппа Красивого, заключалось в том, что все переговоры с Генрихом VII проходили при посредничестве Папы, чья медлительность была известна, и с которым можно было торговаться. Так, 14 февраля король дал полномочия своим представителям в Авиньоне заключить договор, соглашение и принести присягу от его имени для ратификации Парижского договора, а 28 февраля Климент V направил к Генриху VII своих капелланов Роберта Салернского и Гуго-Жеро, архидиакона Ауге. Мариньи, который был в Авиньоне в марте, сначала прибег к заверениям в дружбе по отношению к королю римлян: французы, сказал он, хотят, чтобы его императорская коронация состоялась как можно скорее, и они никогда не говорили Папе ничего, что противоречило бы его интересам. В то же время Климент V направляет французскому и римскому королям образец ратификации Парижского договора. Генрих VII, не доверял этому и не прореагировал. Тогда Мариньи прибег к шантажу: он дал знать папским посланникам к Генриху VII, что может договориться с гвельфскими городами о противодействии проезду короля римлян, и действительно, аббат Сен-Медар де Суассон, посланный Филиппом IV в Авиньон, установил контакт с представителями Лукки. В то же время отказ от судебного процесса против Бонифация VIII позволил получить полную благосклонность Папы, который поддержал просьбу французов.
На этот раз маневр возымел эффект. Генрих VII в Кремоне 8 мая ратифицировал Парижский договор, точнее, фрагменты Парижского договора, которые он выбрал из копии, присланной Папой. Не обратив на это никакого внимания, последний попросил Филиппа Красивого ратифицировать свою копию, что тот и сделал 14 июня, после чего отправил Гийома де Плезиана доставить ее в Авиньон. Там, при обмене двумя документами, один из которых был подписан Генрихом VII, а другой — Филиппом IV, Плезиан понял, что документ, подписанный Генрихом VII, не соответствует подписанному Филиппом, поэтому он попросил Папу вернуть договор, подписанный королем Франции. Папа отказался, чтобы избежать дипломатического разрыва, но попросил Генриха VII прислать ему полный текст договора, подписанный и соответствующий оригиналу. Король римлян находился в Брешии, и, несмотря на трудности, с которыми он столкнулся, и давлению со стороны Папы, он ратифицировал полную версию договора 23 сентября, но отправил ее только несколько месяцев спустя. Все еще сдерживая свое продвижение к Риму, он провел зиму в Генуе. Мариньи, наконец, одержал победу: Генрих все еще не был коронован и подписал договор, от которого не было никакой пользы.