Эдуард вынужден был уступить. На самом деле Гавестон удалился 3 ноября и скрылся на некоторое время. Вполне вероятно, что герцог Брабантский предоставил ему убежище, как того и просил король. Но Эдуард был полон решимости во что бы то ни стало добиться возвращения своего любимица. 13 октября он написал Филиппу Красивому письмо с просьбой о безопасном проезде для Гавестона, и в то же время он отправил племянника Гавестона, Бертрана Кайо, в Авиньон, чтобы попросить Папу ходатайствовать о возвращении фаворита. Маловероятно, что Климент V, который был занят на соборе, стал бы вмешиваться. Но чтобы подстраховаться, король Франции арестовал Кайо, так что у него не было возможности поговорить с Папой. Последний биограф Эдуарда II, Сеймур Филлипс, в 2010 году обнаружил следы этого вмешательства Филиппа Красивого, который, таким образом, внимательно следил за своим зятем. Более удивительно, но документы это подтверждают, что королева Изабелла, жена Эдуарда и дочь Филиппа, предложила Гавестону финансовую помощь, взятую из доходов с графства Понтье, чтобы помочь ему жить во время его изгнания. Неизвестно, было ли это благотворительным жестом или желанием сделать изгнание своего соперника постоянным, обеспечив ему достойный уровень жизни?
По следам Людовика Святого: гражданский мир и чеканка золотых монет
Когда, наконец, в октябре 1311 года открылся Вьеннский собор, Филипп Красивый занимал сильную позицию во всех внутренних и внешних делах. Генрих VII застрял в Северной Италии и был вынужден ратифицировать Парижский договор; Эдуард II находился во власти своих баронов и был разлучен со своим фаворитом, граф Фландрии был вызван в суд пэров; тамплиеры отказались от защиты, и их ликвидация была лишь вопросом времени; дело против Бонифация было передано Папе, но король был полностью оправдан и получил максимальную выгоду от этого. Политика пререканий и торга принесла свои плоды, и Мариньи, который был главным ее архитектором, пожинал плоды.
В 1311 году король также пытался установить порядок, мир и справедливость в королевстве, снова следуя христианской модели своего деда. Одной из самых сложных задач королевской власти в этот переходный для феодальной монархии период было принуждение воинственного дворянства к порядку путем запрета частных войн. Это была долгосрочная задача, поскольку с момента падения Римской империи и образования варварских королевств в V и VI веках обязанность защищать честь семьи с оружием в руках была частью дворянской этики, о чем сам Филипп Красивый вспоминал в письме к Папе в 1308 году: "Согласно обычаю нашего королевства, который нелегко отменить, господам, особенно из провинции Реймс, разрешается вести войну друг против друга, привлекать своих родственников и союзников в свою партию и даже искать помощников за пределами королевства. Следует опасаться, что враги государства будут устраивать беспорядки во Франции под предлогом помощи одной из партий".
Именно церковь впервые попыталась сократить практику частных войн, учредив Божий мир и Божье перемирие еще в одиннадцатом веке. В XIII веке королевская власть присоединилась в этим усилиям, в частности, во время правления Людовика Святого. В 1296 году Филипп Красивый впервые запретил практику частной войны, первоначально во время внешних конфликтов: королю требовались все силы его вассалов для ведения войны. Ссорясь между собой, дворяне ослабляли его армию, тратили силы и имущество. В 1304 году он распространил действие запрета на мирное время, и были предприняты реальные усилия для исполнения этих решений: было подано несколько судебных исков. В 1308 году король дошел до того, что попросил Папу узаконить похищение женщин, чтобы избежать частной войны: граф Суассон похитил дочь сира де Даржи и женился на ней, хотя она была помолвлена с Аубером де Ангест, сыном советника короля. Существовала опасность войны между семьями Суассон и Ангест. В том же году, по словам продолжателя Гийома де Нанжи, король арестовал бургундских дворян за ведение частной войны в графстве Невер.
30 декабря 1311 года Филипп Красивый торжественно запретил все частные войны в королевстве. Этот запрет был подтвержден указом от 29 июля 1314 года, в то время, когда шла подготовка к новой войне во Фландрии. В то же время король также пытался положить конец практике рыцарских турниров, которая способствовала культу насилия, в обществе, где на всех уровнях доминировала жестокость. Турниры, эти большие спортивные игры, позволявшие людям продемонстрировать свою храбрость и силу, выиграть призы и подготовиться к войне, были абсолютно частой практикой: во времена знаменитого Вильгельма Маршала, абсолютного чемпиона, в начале XIII века их проводили в среднем раз в две недели, и даже если целью не было убийство, участники втягивались в игру, и она могла стать очень смертоносной. На турнире в Нойсе в 1240 году было зафиксировано 60 смертей . И в этом случае церковь первой взяла на себя инициативу, запретив турниры еще в 1130 году на Клермонском соборе, а затем в 1179 году на Латеранском соборе, в частности, потому, что они препятствовали крестовому походу.