И еще одно: с момента открытия вселенского собора результаты расследований, проведенных в различных королевствах, были публично зачитаны, и по многим пунктам они противоречат друг другу. Пусть Тот, Кто знает все сердца и от Кого не ускользнет ни одна тайна, Жених Церкви, Иисус Христос, откроет полную и чистую истину в этом вопросе до окончания этого собора, чтобы Церковь была прославлена, очищена и умиротворена! Как только правда станет известна, пусть самое чистое и пылкое рвение короля приведет к разумному и благотворному результату; пусть суверенный понтифик, викарий Иисуса Христа, направит в разгар бури вверенный ему корабль так, чтобы избежать кораблекрушения и привести его в гавань вечного блаженства".
Учитывая, что подавляющее большинство участников собора выступало в поддержку тамплиеров или, по крайней мере, желало, чтобы им было предоставлено справедливое право на защиту, а также смятение Папы, все взоры теперь обратились к Филиппу Красивому, реакции которого опасались. Английский хронист Уолтер из Хеминбурга осуждает это давление: "Во время второй [сессии] был долгий спор о Храмовом ордене, должен ли он сохраниться или быть уничтожен де-юре. И почти все прелаты высказались в пользу тамплиеров, кроме французских, которые, опасаясь французского короля, который, как говорили, был причиной всего скандала, не осмеливались действовать иначе". 27 декабря английский посол Генри Файкс выразил страх, царивший среди участников, и его слова свидетельствуют об ужасной репутации короля: "По поводу дела тамплиеров возник большой спор, чтобы узнать, следует ли им по закону позволить представить свою защиту. Большинство прелатов, вернее, все они, кроме пяти или шести, входящих в Совет короля Франции, придерживаются этого убеждения. Папа был очень зол на прелатов из-за этого. Король Франции был зол в еще большей степени, он в был ярости и говорят скоро прибудет с большим эскортом. Это пугает нас, и мы дрожим от страха. Считается, что по этой причине собор будет как минимум отложен или даже хуже, если король не получит желаемого. Одним словом, можно надеяться, что Папа Римский переедет в другое место, особенно из-за неудобства этого места. Но неизвестно, что он намерен делать. Что касается других вопросов, которыми должен заниматься собор, то ничего не решено, все остается в подвешенном состоянии".
Прелаты действительно могли трепетать. Король был в ярости, это правда. Но он, как всегда, отреагировал как законник. Применение силы должно быть предусмотрено законом. Если он и придет навязать свою волю собору, то сделает это как представитель воли всего королевства. И чтобы королевство могло выразить эту волю, он созывает представителей трех сословий в Лион 10 февраля 1312 года. Теперь, когда в 1308 году он обнаружил, насколько полезным может быть это послушное собрание Генеральных штатов для придания большего веса его решениям, он был полон решимости использовать его снова. Выбор Лиона для проведения встречи легко объясним, он был расположен в нескольких километрах к северу от Вьенна, что позволяло быстро передавать новости между двумя собраниями, церковным и государственным, с целью, чтобы последнее оказывала эффективное давление на первое. Город полностью находился под контролем короля с 1310 года, когда он отправил своего сына Людовика с войсками против архиепископа, для восстановления порядка, который согласился признать себя вассалом Капетингов.
Заседание Генеральных штатов фактически состоялось только в середине марта. Тем временем Филипп Красивый вместе со своими советниками готовил решения, которые необходимо было принять, тайно общаясь с Папой. Он обосновался в этом регионе в феврале, приближаясь угрожающим образом: 10-го числа он был в Жиене, 24-го — в Клюни, 29-го — в Маконе, 9-го — в Лионе. 17 февраля он отправил во Вьенну важную делегацию, в которую входили его сын Людовик, графы Булони и Сен-Поля, Ангерран де Мариньи, Гийом де Плезиан и Гийом де Ногаре. В течение двенадцати дней эти личные советники короля вели тайные переговоры с Папой в окружении пяти французских кардиналов: Арно де Пеллегрю, Арно де Кантелупа, Арно Нувеля, Беренжера Фредоля и Николя де Фреовиля. Все происходило между французами, и Папа, оказавшись в изоляции, подвергся непреодолимому давлению. Длительность дискуссий тем более примечательна: Климент V признал ситуацию и пытался добиться уступок, особенно в отношении судьбы имущества тамплиеров. Папа также должен был принять во внимание другие мнения. Существовало четыре варианта: конфискация имущества королем; создание нового ордена, который бы унаследовал имущество тамплиеров; предоставление его церкви для финансирования крестового похода; передача госпитальерам. Кроме того, король Арагона хотел, чтобы имущество тамплиеров в его королевстве было передано ордену Калатравы. О содержании этих напряженных переговоров ничего не известно, но мы можем догадаться о них по письму, которое Филипп Красивый написал Папе из Макона 2 марта, через два дня после возвращения послов: