Эффективность — один из основных признаков правления Филиппа Красивого. Это проявлялось не только в передаче и исполнении приказов, но и на вершине власти, в центральном аппарате. Сердцевиной всего этого, конечно же, является сам король, чья личная роль, как мы увидим, остается очень сложной для оценки. Одно можно сказать точно: он всегда работает в тесном симбиозе с Советом. Совет собирался часто и иногда даже заседал днем и ночью, как в Пуасси 21 апреля 1313 года, согласно сообщению арагонских посланников: "Они совещались днями и ночами подряд в монастыре Пуасси". Разделение труда в Совете было четким: каждый советник занимался тем делом, за которое отвечал, и король всегда ждал присутствия советника, отвечающего за то или иное дело, и его объяснений, прежде чем приступить к рассмотрению вопроса и принятию решения.
Решение оформлялось канцелярией в письменном виде, и здесь снова на первый план выходит эффективность. Разрыв с практикой предыдущих царствований очевиден. Методы были усовершенствованы с практической целью. Архивы, которые до этого времени плохо хранились и, как отмечает Жак Ле Гофф, очень плохо сохранились со времен Людовика Святого, были приведены в порядок и проиндексированы, что позволило опубликовать их исчерпывающую информацию. Количество составленных актов значительно увеличилось, что свидетельствует о возросшей законодательной активности и стремлении к регулированию. В 1311 году число нотариусов в канцелярии достигло 23. Каждый из них подписывал составленные им акты и указывал внизу имена людей, которые их заказали. Канцелярия была хорошо отлаженной машиной, которая следовала четким правилам, и с этого момента король мог не обязательно присутствовать в том месте, где был составлен документ.
Важным новшеством явилось значительное увеличение доли актов, написанных на французском языке. Серж Лузиньян в своем недавнем исследовании Le Langue des rois au Moyen Age (Язык королей в Средние века) отмечает, что в 2.100 хартиях времен правления Филиппа Красивого латынь используется для территории языка langue d'oc, а французский преобладает в актах, предназначенных для территории langue d'oïl. Это было сделано с намеренной целью улучшить понимание. Так, ордонанс от 7 июля 1307 года, регулирующий торговлю продуктами питания, торговлю товарами первой необходимости, торговлю зданиями и отправление правосудия для Парижа, начинается на латыни с обычных формул, а затем переходит на французский язык, когда дело доходит до конкретных мер. Акты на французском языке по-прежнему составляют лишь 5 % от общего числа, но их особенно много в хартиях, адресованных членам королевской семьи и дворянам на службе короля: 16 из 32, адресованных Карлу Валуа, 23 из 56, адресованных Ангеррану де Мариньи, 15 из 24, адресованных семье де Шамбли. С другой стороны, все акты, составленные в юрисдикции Шатле, т. е. в основном договоры купли-продажи, 49 % из которых касаются Иль-де-Франс, написаны на французском языке.
Во главе канцелярии стоял человек, хранящий королевскую печать, которая использовалась для скрепления и удостоверения подлинности документов перед их отправкой. На печати Филиппа Красивого изображен король в величественном виде, восседающий на троне, подлокотники которого представляют собой головы львов; на голове короля открытая корона, в правой руке геральдическая лилия, а в левой — скипетр с навершием в виде той же геральдической лилии; лилии также украшают широкую вышитую тесьму обширного плаща, в который одет король; в круговой полосе, окружающей печать, написано: Philippus dei gracia francorum rex (Филипп божией милостью французский король). Вопреки сложившейся практике, хранитель печати не носит титул канцлера, хотя Ногаре и позволял себе подписывать письма словами le chancelier, которые он никогда не использовал в официальных документах. Назначение Пьера Флота хранителем печати в 1299 году стало еще одним новшеством: впервые эту должность занял непрофессионал. Флот был хранителем печати до своей гибели в 1302 году. Ногаре также был хранителем печати с 1307 года до своей смерти в 1313 году.
Именно во времена Пьера Флота было введено обязательное правило копировать все грамоты скрепленные печатью короля, которые с 1302 года стали храниться в Сокровищнице хартий. Ногаре даже потребовал, чтобы хранились по два экземпляра документов: один экземпляр для политического использования правительством, а другой — для использования канцелярией. Пьер де Бурж, "страж уставов", в некотором смысле является архивариусом Совета. Эта функция для него была определена в письме о назначении его преемника, Пьера д'Этампа, 27 апреля 1309 года: "Пусть он посмотрит, изучит, приведет в порядок и разложит по шкафам письма, уставы и привилегии, чтобы сохранить их наилучшим образом, чтобы ими можно было наиболее быстро и легко воспользоваться в случае необходимости".