Управление казначейством было более примитивным. Монеты и драгоценности монархии хранились в двух сундуках: один в Лувре, другой в Тампле, где на имя короля был открыт счет, на котором фиксировались поступления и расходы. С 1295 по 1303 год, вероятно, по просьбе Бише и Муше, казна целиком находилась в Лувре. В первой половине царствования ведение счетов все еще находилось в живописном беспорядке: некоторые "мастера", gens des Comptes (счетоводы), т. е. клерки из парижской буржуазии с некоторыми знаниями в области бухгалтерского учета, такие как Рено Барбу, Жоффруа Кокатри, Мишель де Бурдене, Жоффруа де Бриансон, Жан де Сен-Жюст, Санш де Ла Шармуа, занимались подсчетами в том самом зале, где проходил Совет, среди шума голосов, приходов и уходов государственных деятелей и епископов, которые не обращали никакого внимания на этих служащих, хотя сами зачастую были неспособны выполнить малейшее арифметическое действие. Поэтому работа бухгалтеров была затруднена до такой степени, что в октябре 1300 года король был вынужден ввести разграничение: "Если наши великие сеньоры хотят посоветоваться или выступить по другому вопросу, будь то казначейство или что-то еще, пусть они приходят в другую палату, чтобы не мешать бухгалтерии заниматься своими обязанностями". Члены Совета не могли войти в помещение, где работали чиновники Счетной палаты, до полудня. Именно таким прагматичным образом была создана Счетная палата. В новом дворце на Иль-де-ла-Сите помещение, отведенное для Счетной палаты, с 1303 года находилось напротив западного портала Сент-Шапель, рядом с канцелярией. Чиновники Счетной палаты проверяли документы, касающиеся королевских владений, счета бальи, сенешалей и сборщиков налогов, а также регистрировали документы, касающиеся монаршего достояния, ревностными хранителями которого они становились.
Во дворце Сите также занял свое место другой основополагающий институт — Парламент. Буквально "собрание, в котором говорят", что является настоящим плеоназмом, потому что невозможно представить себе молчаливое собрание, этот термин просто обозначал конкретное заседание секции Совета, посвященное правосудию. Эта фундаментальная прерогатива монархии все еще осуществлялась рудиментарным и прагматичным образом в XIII веке, что иллюстрируется знаменитым изображением Людовика Святого сидящего под дубом в Венсене. С огромным ростом числа обращений к королевскому правосудию, эти дела требовали все большее число советников на все большее количество дней, на шесть или семь месяцев в одну, затем на две сессии, начиная с 1303 года. Чтобы избежать сутолоки, функционирование этого института должно было быть организовано, определено и регламентировано, и здесь снова правление Филиппа Красивого стало решающим этапом. Чтобы избежать бесконечного ожидания для тяжущихся, были назначены определенные дни для приема и сортировки апелляций. Чтобы не загружать парламент тривиальными делами, были организованы регистры, в которые вносились приговоры, служащие основой для судебной практики. Были выделены специализированные секции: Палата расследований, состоявшая в 1290 году из четырех членов, а в 1307 году — из восьми, которая отвечала, как следует из названия, за расследование и раскрытие самых непонятных дел; Палата регистраций рассматривала апелляции, поданные в королевский суд, и принимала решение об их приемлемости; "Большая палата" выслушивала тяжбы и выносила решения. Специализированных магистратов еще не существовало: перед каждой сессией публиковался список 22 заседающих "магистров", половина из которых были клириками, а половина — мирянами, во главе с двумя знатными баронами и двумя высокопоставленными прелатами. В "кровавых" делах, связанных со смертной казнью, мировые судьи заседали единолично. Чтобы облегчить доступ к королевскому правосудию для подданных, находящихся далеко от Парижа, король в 1303 году решил, что каждый год в Тулузе будет проводиться сессия Парламента для территорий языка langue d'oc. Для нормандцев унаследованное от Плантагенетов Казначейство играло роль парламента, а в Шампани магистры из Парижа ежегодно приезжали для проведения "Больших дней" в Труа. Но все тяжущиеся стороны, у которых были для этого средства, хотели представить свое дело в Париже, из-за несравненного престижа этого суда, который придавал значительный вес его решениям. С 1300 года парламент занял новые просторные помещения во дворце Сите, на севере, вдоль Сены: "Большая палата", Палата регистраций и Палата расследований примыкали к башням-близнецам "Турнелль".