Этот трактат, рукопись которого хранится в Национальной библиотеке, посвящен критике, объектом которой был Филипп Красивый, особенно в конце его правления. Критика звучит со стороны хрониста Жана де Сен-Виктора, который в своих Memoriale Historiarum (Памятных историях) пишет, что "никто не мог говорить с королем, пока Ангерран не дал ему на это право". Жоффруа Парижский в своей Chronique métrique (Метрической хронике) изображает короля как бесшабашного охотника, притеснителя своих подданных и как марионетку управляемую своим камергером.
Этот упрек в том, что королем управляет его окружение, звучал чаще всего. Этот упрек адресован, конечно, лично королю, но он также позволяет возложить всю ответственность за причиненное зло на плохих советников. Король, говорит Жоффруа Парижский, позволяет грабить себя своей свите; он должен проснуться и вести себя как взрослый а не как ребенок:
После поражения под Кортрейком критика Жоффруа Парижского становится все более язвительной: "вас обманывают ваши повара, которые заставляют вас принимать пузыри за фонари".
С самого начала царствования памфлет на латыни обвинял Филиппа в пренебрежении своими обязанностями, в том, что он окружает себя "злодеями", "ворами" и дерзкими людьми. В 1306 году хронист Гийом Гиар, который утверждал, что писал свою работу, находясь "утра до вечера" в Сен-Дени, чтобы проконсультироваться с архивами и проверить факты, которые он знал "слишком смутно", в своей великой исторической поэме La Branche des royaux lignages (Ветви королевского рода) заключил, что Филипп IV "отобрал так много, так много, что он никогда не будет почитаем". Искажая смысл слова "франк", авторы-современники пишут, что французы, потомки франков, должны быть свободны, и прежде всего от налогов, а вместо этого король низвел их до рабства, обложив поголовно всех податями. Жоффруа Парижский предсказывает: "Или мы все будем свободны во Франции, или наступит всеобщее озлобление".
Дурная слава Филиппа Красивого распространилась и за пределы страны. Особенно в Италии, которая была непосредственно затронута перипетиями его борьбы с Бонифацием VIII. Там король имел несчастье столкнуться со знаменитостью мировой литературы Данте Алигьери. Алигьери, который был вынужден отправиться в изгнание после визита Карла Валуа во Флоренцию, винил короля в некоторых своих несчастьях. Филипп IV появляется в "Божественной комедии", но, вопреки ожиданиям, он находится не в аду. Часть поэмы,посвященная описанию ада, была написана между 1304 и 1309 годами, слишком рано, чтобы включить в нее короля. Последний несколько раз появляется в чистилище (1308–1312) и на небесах (1316–1321), как страшный и одиозный персонаж. Он никогда не упоминается по имени, но аллюзии достаточно ясны. Он показан в образе гиганта, который в чистилище совокупляется с великой проституткой — Церковью, а точнее, с папской Курией: