Мнения историков: железо, плоть или мрамор?
Однако, не является ли это суждение несколько чрезмерным? Конечно, свидетельства дипломатической переписки убедительны; конечно, искусные ораторы Ногаре и Мариньи производят впечатление. Но информации содержащейся в дипломатической переписке недостаточно для определения личности государя. С другой стороны, детство Филиппа не является чем-то исключительным: принцы Средневековья обычно воспитывались в жестоких условиях и были обременены множеством политических интриг, но в результате они не становились невротиками; что касается Ногаре-Распутина, то это сравнение, пожалуй, немного неуместное.
Проблема в том, что нам ужасно не хватает фактических и надежных источников для понимания личности Филиппа. Немногочисленные хроники царствования чрезвычайно сухи. Они сообщают о событиях очень лаконично, без какой-либо психологических окраски. У Филиппа Красивого не было своего Жуанвиля. У него также не было процесса канонизации, что является исключительным источником с точки зрения количества записанных свидетельств, даже если их следует воспринимать с крайней осторожностью. Поэтому вполне понятно, что король вызывает самые противоположные суждения историков. Если остановиться на нескольких основных именах, то есть те, кто видел в нем авторитарного государя, контролирующего ситуацию и движимого непоколебимой волей к установлению сильной королевской власти, свободной от феодальных оков и основанной на законе; и есть те, кто считает его чистым созерцателем своего правления, инструментом, которым манипулируют его легисты, не интересующимся делами, которыми он не способен руководить, и посвящающим себя охоте и молитве. И так, король железа или король плоти?
К первой группе, прежде всего, относится историк XIX века, большой специалист по Филиппу IV, Эдгар Бутарич, автор книги La France sous Philippe le Bel (Франция при Филиппе Красивом), написанной в 1861 году. Он уже задавался решающим вопросом: "Был ли Филипп Красивый государем со слабым характером?" Ответ на этот вопрос представляет большой интерес. В отрицательном смысле, это делает короля ответственным за добро и зло, совершенные от его имени, поскольку его действия должны быть результатом решительной воли. В положительном смысле, это освобождает его от ответственности и ставит его в ряд тех королей, которые царствуют, но не управляют. Ответ Эдгара Бутарича однозначен: Филипп Красивый был "железным" королем, потому что "твердая воля, настойчивость, которую ничто не могло остановить, было тем, что могло свершить такие огромные начинания […]. Поэтому необходимо отвергнуть как распространенную ошибку мнение о том, что советники Филиппа Красивого несли ответственность за его действия". И в другом месте: "Далеко не будучи слабым духом, Филипп, кажется, был одновременно очень твердым и очень хладнокровным […]. Он был очень сдержан и мало говорил; было трудно выдержать его взгляд".