"Ни один священнослужитель, если он не прелат или не имеет авторитета или достоинства, не может носить ни мехов белки, ни лисы, ни горностая, за исключением только своего сопровождающего".
"Герцоги, графы и бароны, имеющие земельные владения стоимостью в шесть тысяч ливров и более, могут заказывать четыре платья в год, а их женщины — столько же. Ни один рыцарь не должен дарить своим спутникам более двух платьев в год. Все прелаты должны иметь только две пары платьев в год. Все рыцари должны иметь только две пары платьев, подаренных, купленных или приобретенных иным способом".
"Рыцарь, имеющий земельные владения стоимостью в три тысячи ливров или более, или баннерет, может иметь три пары платьев в год, и не более, и включая летнюю […]".
"Никто не должен подавать к большой трапезе больше двух блюд и одного супа с беконом. А к малой трапезе одно блюдо и одно блюдо сладостей. А если идет пост, то он может подать два супа из сельди и два блюда, или три блюда. И не должен он класть в одну чашу более одного вида мяса или рыбы, и не должен обманывать. Все жирное мясо считается блюдом. Сыр не считается блюдом, если он не запечен в тесте или не сварен в бульоне".
Это постановление, которое может показаться бесполезным и совершенно иллюзорным, поскольку оно неисполнимо, свидетельствует одновременно о стремлении к порядку и строгом духе государя, который можно назвать "моральным пуританизмом".
То же стремление установить незыблемые рамки, строгие правила, регулирующие отношения между сословиями, а также права и, прежде всего, обязанности каждого в соответствии с его статусом, прослеживается в нескольких решениях 1292–1295 годов, периода наведения порядка в обществе перед началом осуществления основных задач царствования. Особое внимание уделялось беспокойному дворянству. Уже в 1293 году в нескольких регламентах стали прописываться правила доступа во второе сословие, а отделение от простолюдинов стало более строгим. Король оставил за собой право присваивать дворянство по документам, и было известно несколько случаев повышения статуса: Жиль де Консеврё до 1290 года, отец которого был простолюдином, а мать — дворянкой; Жан де Тайллефонтен в 1295 году, родившийся от матери-служанки и отца-дворянина. В том же году в Тулузе было приказано провести расследование, чтобы выяснить, действительно ли Жиль де Компьень был gentis hom (благородным человеком). Дворянство имело свои преимущества, но также и обязательства, например, обязательство стать рыцарем, как только у человека появятся средства для этого, что многие молодые люди не делали из-за дороговизны этой церемонии. Для короля рыцари были важной частью армии. Именно поэтому ордонанс от 1293 года гласит, что "оруженосцы, благородные хотя бы по отцовской линии", подлежат посвящению в рыцари, если они имеют 200 ливров дохода, 160 из которых наследуются.
Начиная с 1294 года, король также пытался отменить некоторые вредные привычки у дворянства, такие как частные войны, турниры и поединки. Турниры уже были запрещены церковью. Часто смертоносные, они были пустой тратой людей и лошадей, но они соответствовали форме благородного поведения, а также были тренировкой и подготовкой к войне. Вот почему запреты короля, повторявшиеся на протяжении всего царствования, почти не соблюдались. Его отец уже пытался отменить их в 1278 году, но безуспешно. В 1293 году Филипп IV возобновил запрет, но тщетно. Однако он был более осторожен в отношении судебных поединков. Несомненно, он хотел бы отменить и их, как это сделал его дед, но традиция была настолько сильна, что иногда ему приходилось разрешать поединки, но с правом прекращения, чтобы избежать смертельного исхода. Так было, когда графы Арманьяк и Фуа сцепились из-за наследования земель Гастона VII Беарнского. Ссора началась в 1290 году а в 1293 году они встретились на судебном поединке в присутствии короля в Жизоре. "Но, — говорится в хронике Гийома де Нанжи, — по просьбе Роберта, графа Артуа, король взял их дело на себя и заставил их отказаться от уже начатой борьбы". Но это была лишь отсрочка: два врага столкнулись снова, шестнадцать лет спустя, в Тулузе, и снова были остановлены. То же самое относится и к дуэли между сиром д'Аркуром и камергером Танкарвилем.